Потерпевшие кораблекрушение

– Слушайте внимательно, – сказал он, поспешно одеваясь. – Если это крейсер, он зря здесь стоять не захочет. На кораблях, где дела не делают, а только деньги получают, всегда страшная спешка. Так что все еще может кончиться благополучно. Мы отправимся с ними, а они не станут тратить время на лишние осмотры и расспросы. Я капитан

Трент; Картью, вы Годдедааль, Томми – Харди, Мак –

Браун, Амалу… Постойте! Его за китайца нам никак не выдать!. Ага, нашел: наш кок дезертировал, а Амалу ехал в трюме зайцем. Когда мы его отыскали, я сделал его коком, но не стал возиться с оформлением документов. Понятно?

Ну, как вас зовут?

Его товарищи послушно повторили свои новые имена.

– А как звали остальных двух? Того, кого Картью застрелил в каюте, и того, кому я разбил челюсть на гроте? –

спросил он.

– Холдорсен и Уоллен, – сказал кто-то.

– Ну, так они утонули, – продолжал Уикс, – когда пытались спустить шлюпку. Мы попали в шквал вчера и сели на мель. – Он быстро подбежал к компасу, взглянул на него и продолжал: – Шквал налетел с северо-запада, очень сильный, тали заело, и Холдорсен с Уолленом свалились за борт. – Уикс был в своей стихии и говорил с лихорадочным нетерпением, похожим на гнев.

– А это не рискованно? – спросил Томми.

– Рискованно? – рявкнул капитан. – Да на нас на всех уже петли надеты, идиот! Если этот корабль идет в Китай

(на что, впрочем, не похоже), с нами будет все кончено в первом же порту, а если нет, то, значит, он идет из Китая.

Так? Ну, а если хоть кто-нибудь из офицеров или экипажа видел Трента или кого-нибудь из его матросов, мы через два часа будем в наручниках… Но все равно у нас нет другого выхода, и это последний ничтожный шанс спастись от виселицы.

Это прозвучало так убедительно, что все похолодели от страха.

– А может быть, лучше остаться на бриге? – спросил

Картью. – Они помогут нам сняться с мели.

– Да что вы тратите время на пустую болтовню! – рассердился Уикс. – Слушайте: когда я сейчас делал промер, оказалось, что в трюме два фута воды; а вчера было всего восемь дюймов. Что случилось, я не знаю. Может быть, ничего, а может быть, мы рассадили днище. Тогда нам придется проплыть две тысячи миль в шлюпке. Это вам больше по вкусу?

– Если в днище пробоина, их плотники помогут нам ее зачинить, – настаивал Картью.

– О господи! – воскликнул капитан. – Как бриг сел на мель? Носом! И сейчас кренится на нос. Если сюда явится плотник, куда он пойдет? Да в форпик же! И как мы объясним кровавые пятна на канатах и на полу? Да поймите же, наконец, что вы не члены парламента, а шайка убийц с петлей на шее! Еще какой-нибудь другой осел хочет задать вопрос, чтобы зря тратить время? Нет?.. Ну, слава богу!

Теперь, матросы, слушайте: я иду вниз, а вы останьтесь на палубе. Снимите чехол вон с той шлюпки, потом откройте сундучок с деньгами, возьмите пять сундучков, разделите деньги на пять частей и положите их на дно в эти сундучки.

Да поживей! Сверху прикройте их одеялами или какой-нибудь одеждой, чтобы они не звенели. Сундучки получатся тяжелые, но с этим уж ничего не поделаешь. Вы, Картью… А, черт… Вы, мистер Годдедааль, пойдете со мной. Нам надо заняться другим делом. – И, бросив последний взгляд на столб дыма, Уикс спустился по трапу в сопровождении Картью.

Корабельные журналы были найдены в кают компании за клеткой с канарейкой. Их было два: один вел Трент, другой – Годдедааль. Уикс посмотрел на них и выпятил нижнюю губу.

– Вы умеете подделывать чужие почерки? – спросил он.

– Нет, – ответил Картью.

– И я тоже, как ни жаль, – буркнул капитан. – Но это еще не самое скверное: журнал Годдедааля в полном порядке. Он, наверное, заполнил его перед чаем. Вот, читайте: «Замечен дым костра. Капитан Керкап и пять членов команды шхуны „Богатая невеста“…» Впрочем, не все пропало, – добавил он, открывая другой журнал. – Трент уже две недели ничего в него не заносил.

Мы уничтожим ваш журнал, мистер Годдедааль, и займемся журналом Трента… то есть моим, я хотел сказать. Но по некоторым причинам писать буду не я, а вы.

Берите перо, и я вам продиктую.

– Но как мы объясним, куда девался мой журнал? –

спросил Картью.

– А вы его не вели, – ответил капитан. – Грубейшее нарушение служебного долга. Судовладельцы намылят вам за это голову.

– А как же перемена почерка? – продолжал Картью. –

Журнал сначала вели вы. Почему вдруг стал писать я? И

все равно вам придется расписываться.

– После несчастного случая я не могу писать, – ответил

Уикс.

– Несчастного случая? – повторил Картью. – Это звучит как-то неубедительно. Какого несчастного случая?

Уикс положил руку на стол ладонью вверх и пробил ее ножом.

– Вот какого, – сказал он. – Из всякого затруднения есть выход, если у тебя голова на плечах.

Он начал бинтовать рану носовым платком, быстро просматривая журнал Годдедааля.