Поцеловать небеса. Книга 1

Зато Сашенька опять был в нирване! Он с такой гордостью приезжал ко мне в обед, так смотрел на меня, что мне уже становилось неловко перед коллегами.

– А я все думал, как люди попадают в такие места на работу? Оказывается вот как! Ты у меня такая молодец! Я горжусь тобой!

Лучше бы он этого не говорил… Не было бы так стыдно.

Долгожданный приезд маленького директора означал только то, что из двух девочек-стажерок снова оставят только одну.

Он закрылся в своем кабинетике со старшим продавцом – Гошей, просмотрел все цифры в отчетах, посчитал прибыль, принесенную и мной в том числе, подумал.

О чем они говорили там? Уверена, именно о бутылках, которые я сдала, чтобы купить хлеба и сигарет…

Маленький директор был тактичным и стеснительным человеком, ему было стыдно отказывать людям. Вот почему он позвал меня в кабинет, выпроводил Гошу и сразу покраснел.

Этот человек был моложе меня, говорил со мной на «вы», и речь его зазвучала примерно так:

– У нас молодой сплоченный коллектив. Я должен учитывать их пожелания при приеме сотрудников… Они решили, что лучше оставить Ольгу. А вы, такая серьезная… Вам будет нетрудно найти другое место работы, более солидное…

Честно? Я бы и сама не осталась там. Мне не нравилась эта беготня между джинсами и носками по узким душным проходам магазина.

Но перед глазами, помимо моей воли, поплыли слайды тех дней, когда я с воодушевлением собиралась каждый день на работу, мылась в тазах, стирала и выветривала свои вещички, чтобы запах сырости не выдал моего происхождения. Вспомнила, с каким отличным настроением встречала меня дочь, гордая за то, что ее мама работает в престижном месте, и что мы больше никогда не пойдем на «блошиный»…

Что и говорить, формулировка отказа прозвучала более, чем странно! Она звучала невероятно, неправдоподобно, чудовищно! Гоша испугался здоровой конкуренции? Новая Оля подлила масла в огонь???? Оли преследовали меня… Они были повсюду!

Маленький директор выложил передо мной круглую сумму стажерских денег и был таков… По магазину раздавался щебет его молоденькой жены, загоревшей и обнаглевшей после поездки в Турцию…

Как? Нет, правда, ну как попасть в этот круг? Ведь бывают же исключения из этого глупого правила! Вот сейчас, на улице, или в магазине, ко мне подойдет кто-то и скажет:

– Привет, а я ищу тебя столько лет! Где же ты была? Пойдешь со мной в вечность?

И все… И все это дерьмо закончится! Я сделаю всего лишь один шаг и сразу стану – леди, дамой, женой.

Он возьмет меня за руку, посадит в дорогой серебристый автомобиль, тонко пошутит, улыбнется ошеломительно.

А утром… не выставит меня за дверь, даст ключи от квартиры, сердца, сейфа…

Я уверена, так бывает! Нет, правда, только так и бывает.

А иначе, зачем тогда жить???

Сейчас я думаю, что только вера в чудеса и помогла мне выжить в те бессовестно-черные дни. Сейчас я могу спокойно покупать вещи у той самой волчицы, которая так смело щерилась, опираясь на свой достаток. И она продает их мне, совершенно не узнавая меня… Предлагает мне сорокапроцентную скидку и подобострастно заглядывает в глаза. Но я-то ее прекрасно помню! Она давно выехала из того магазина и торгует в совершенно другом месте, платит бешеные деньги за аренду помещения и платит неизвестно чем за одиночество, бездетность, отсутствие перспектив… Я люблю смотреть на нее, думая о своих детях и о своей замечательной жизни. Да, я стала злой, очень злой с теми, кто напротив. Стерва… такая же, как эта волчица.

Глава 10

Когда Сашенька заехал в магазин, ему сказали, что я там больше не работаю…

Он примчался ко мне, перепуганный не на шутку, что я уже могу и повеситься. Он, как никто другой знал, что я склонна к суициду.

К своему великому облегчению, он нашел меня пьяненькой, но веселой. Здесь же, в нашей комнатушке, сидела и моя мама, и Ирина с «блошиного». С Ириной мы общались уже давно, но в гости она пожаловала впервые. Высокая крашеная блондинка, страшная, как моя жизнь. Но очень добрая, и самое главное – понятливая. С ней было легко.

В общем, Сашенька внезапно попал на автопати, в честь того, что «все мы здесь сегодня собрались». Я немедленно усадила его на пол, где мы и праздновали, в самый центр импровизированного стола. От меня не ускользнул завистливый взгляд Ирины, которому я не придала тогда никакого значения.

– Вот он, мой Сашенька, о котором я так много тебе говорила! – хвастливо сообщила я Ирке и приобняла его за плечо.

Саша даже не вздрогнул от такой наглости.

– Да я уже видела его пару раз на рынке, правда издалека, – медленно ответила Ирина.

– Не пьет, не курит, – продолжала волынку я, – А как пахнет! Чудо ты мое!!!!

– Отчего же, я, пожалуй, выпью! Знаешь, а мне сказали в магазине, что ты там больше не работаешь! – провел он классическую рокировку и выпил залпом полбокала вина.

– Да, Саша, выперли меня оттуда. Говорят – рылом не вышла, – бесстрашно парировала я.

А ведь он мог встать и уйти. Но какая-то неведомая сила держала его на полу, рядом со мной. Жалость. Определенно, она называлась – жалость.