Поцелуй мамонта

Прощай, мой друг! Вспоминай бедную Клавдию! Если ты только прочитаешь это письмо. Я уже не уверена, что письма мои до тебя вообще доходят. Раньше ты был более скор на ответы! У этого есть только два варианта…

Я уже должна уходить, потому что на меня подозрительно смотрят почтовые, я сильно задержалась, клюя в чернильницу как в молоко хлебом. И много посетителей: будто с цепи сорвались и примчали за посылками… А в них еда, вижу вон фрукты… Африканец припёрся… кудрявый — прекудрявый… но не Пушкин, хи — хи. И смотрит на меня, будто я из его чума… Китаец с фотоаппаратом… На улице его Ройс пыхтит. Как ещё не отобрали? Посол Китая?

Три волосинки до самого пупа. Нет, просто волшебник из их сказок. Только не в тыкве, а в железе на колёсах.

Нацеливает магний. Отворачиваюсь. Чудеса! Прощай!

…1919 г.

Ч.3. ОБЕРЕГ РАЗБУШЕВАЛСЯ

УЧЕНИК И УЧИТЕЛЬ РЕМЕСЛА

ФАЛЬШИВОМОНЕТНОГО

"……Применить меру расстрела по отношению видных и явно уличённых контрреволюционеров, спекулянтов, грабителей.

В особенности фальшивомонетчиков и взяточников…"

Решение большевистской партконференции.

18 июня 1918 г.

Едва дожили до 1919 года с такими рекомендательными формулировками жизни.

Место: Кедровые Боры (это те, что ближе к Мариинской границе).

Вовсе даже не никонианин — отступник и не охальник христовый, — как вы только что изволили подумать с названия, — даже и не бахвальщик полумесяца — басурман, как вы намереваетесь предположить взамен. И, отвергая третье, то, к чему вы придёте позже, — он никакой не приверженник Будды. Прочие конфессии даже не вспоминаем.

Малой шутник Никоша Мойшевич, вот же червя подколодная! — кругом успел отметиться и навести тень на плетень: Никоша наравне с отцом стал молиться золотому тельцу и потому поставил к стенке лицом все библейские образа. Позже сунул их под кровать, чтоб не видели творящегося на глазах самодельного безобразия.

Дела в мире идут хуже некуда. Клянут Бога и Дьявола во все дырки. Ангелам общего плана пришлось открыть новое параллельное ведомство ЧК(н) — Чрезвычайную Канцелярию (небесную).

Дел у ангелов нынче невпроворот: умирают люди миллионами и на каждого надо завести папку, назначить следствие, закрутить дознание, накопить свидетельства, опросить души живых пока и после убиенных, отсеять наговоры, вычислить преступника, взять его на карандаш, настроить точилку, приготовить клейму, и затеять тайное наблюдение, чтобы случайно не просочился наблюдаемый субъект в страну Рай.

Сложная, многотрудная работа! Как бы поспеть!

Служба наблюдения во времена революционной гонки распухла донельзя, и ангельский штат прилично пополнился молодыми крылатыми существами, к сожалению неопытными, начинающими членами, юнгами, штурмовиками.

Создатель наковал, как всегда из пустоты ДНК, из ДНК новых вестников и прописал обновлённому ведомству новые инструкции.

А уж как рад предатель Слова Божьего и бывший предводитель ангельского войска господин провокатор Люцифер!

Мир грешных человечков, наконец, основательно внял, клюнул и пошёл по Им — сволочем, дрянью начертанному, лукавому люциферскому пути.

Под нарами у стены, где Никоша соизволит теперь ночевать в художественном рванье, вместе с бесстыдно отставленными на время иконами, красками и кистями хранятся две любопытнейшие, наистраннейшие игрушки, подаренные отцом с матерью на Рождество. Больше даже, кажется, инициатива шла от отца. Мать почему — то поначалу сопротивлялась. Никоша стоял под дверью и половину беседы расслышал: отец настаивал так, будто от факта дарения зависела жизнь и смерть не только семьи, а всего человечества.

Словом, Никоша оказался крайним в этом странном игрушечном деле.

Волшебные Слон и Волчок (не врёт писатель, сам однажды поверил) спят теперь под Никошиным преподобием, хе — хе, кровати в трёх мешках, один в другом.

***

Никонианином его в шутку зовёт Толстый Вилли.