Повеса и наследница

Николас шутил, но это воскресило в памяти обоих, что выяснилось после поездки в Майл-Энд. Наступило неловкое молчание.

— Серена, мне жаль. Вы не можете представить, как я себя чувствую после того, как обнаружилось, что…

— Николас, прошу вас, — она прервала его, — не будем говорить об этом. Наши отцы были друзьями. Папа никогда не стремился к возмездию, и не надо забывать, что он сам принял решение остаться на континенте все эти годы. Сомневаюсь, что он когда-либо вернулся бы в Англию, каковы бы ни были обстоятельства. Отец воспринял бы обязательства графского титула чем-то вроде оков. Теперь я это поняла. Нет, это еще одна законченная глава в моей жизни. Я должна жить дальше, — грустно сказала Серена.

— А с нами что станет, мы тоже законченная глава? — Николас не мог не задать этот вопрос.

— Николас, мы законченная книга. Ничего не изменилось. Вы не любите меня. Я не могу выйти замуж за вас. — Серена хотела улыбнуться, но получилась лишь едва заметная гримаса. — Сегодня вечером я буду на балу у Чидлов. Я обещала пойти туда вместе с Джорджи. Завтра я все приготовлю к отъезду из Лондона.

У Николаса сердце ушло в пятки.

— Я не могу отпустить вас.

— Боюсь, вы не можете остановить меня. Это к лучшему.

— Черт побери, Серена, почему вы такая упрямая?!

— Я проницательная, а не упрямая. Суть идиллии заключается в том, чтобы вовремя уйти. Я не желаю стать свидетелем нашей гибели. Я не хочу быть здесь в тот день, когда вы проснетесь и обнаружите, что я вам надоела.

— Я думаю, что вы бестолковая, а не проницательная.

Все, что произошло за последние недели, — выяснение личности Серены, грабители, отвращение и стыд, вызванные трусостью отца, новое покушение на Серену, полный сумбур в его голове и жизни — все это случилось после того, как он познакомился с ней. И так неожиданно свалилось на него. Николас вскочил и стал ходить по комнате, как загнанный в клетку тигр.

— Вы входите в мою жизнь, переворачиваете все вверх дном и снова собираетесь уйти без сожаления, оставив меня придавленным чувством вины, от которого я не смогу избавиться. Что ж, я должен радоваться вашему отъезду. Я должен радоваться возможности вернуться к прежней жизни. Без вас я был вполне доволен.

Доволен, но не счастлив. Теперь он это знал.

— Я уже не знаю, что произошло со мной, когда вы появились в моем доме. Вы зажгли во мне огонь, который только вы способны погасить, но вы даже в этом удовольствии отказываете мне. — Николас взъерошил волосы и взглянул на красивую женщину, ставшую причиной его раздражения. — Уезжайте, если вы должны так поступить.

— Я должна.

Николас поднял Серену с дивана, обнял так крепко, что ей стало больно, сдавил ей спину так, будто хотел разорвать ее на две части. Он страстным поцелуем впился в ее губы. Затем Николас отстранил ее от себя и ушел.

Серена застыла на месте, слушая, как шаги Николаса удаляются и затихают на лестнице. Дверь громко захлопнулась, будто навсегда. Серена решила больше не проливать слез, она подавленно вздохнула и с тяжелым сердцем поднялась по лестнице, чтобы выбрать наряд для бала. Если этот бал станет последним ее появлением в лондонском обществе, решительно подумала она, тогда она сделает все, чтобы эффектно покинуть его.

Впервые в своей жизни Николас совсем не знал, что делать дальше. Он некоторое время стоял на ступенях крыльца, пытаясь найти выход из этой глупой ситуации, еле сдерживая порыв вернуться назад и заставить Серену подчиниться своей воле. «Нет, я покорю ее поцелуями, — в ярости подумал он, — это гораздо лучше». Втянув голову в плечи, он направился в сторону Хеймаркета, чтобы в клубе «Джексон» найти себе партнера по кулачному бою.

Через два часа Николас вышел из клуба усталым, но в мрачном настроении и столкнулся с Чарлзом, который сворачивал на Бонд-стрит.

— Ник, я хотел поговорить с тобой перед сегодняшним вечером.

Николас простонал. Он совсем забыл о бале у Чидлов.

— Ты, случайно, не собираешься учить меня уму-разуму? — с тревогой спросил Чарлз. — Ты не забыл, что до того должен отобедать у нас? Мог бы состроить дружелюбную гримасу.

— Нет, я не собираюсь учить тебя, хотя хорошо все понимаю.

— Не так хорошо, как я, — сказал Чарлз с чувством. — Идем со мной в «Брукс». Я должен тебе кое-что сказать.

Оба молча дошли до клуба, находившегося рядом, и сели в тихой задней комнате.

— Ник, только не обижайся, но у тебя ужасный вид.

— Спасибо. Я так и чувствую себя.

Чарлз нервно поерзал в кресле:

— Извини, что приходится затрагивать это, но речь идет о деликатном вопросе.

— Продолжай.

— Речь идет о Серене и о тебе. Весь свет только и сплетничает о том, что она твоя любовница.

— Понятно.

— Говорят, что она еще в Холле жила с тобой.

— И как именно это обстоятельство стало известным? — угрожающим тоном спросил Николас.

— Только не срывай злобу на мне. Ник, я тут ни при чем.

— Я погорячился. Чарлз, прошу извинить меня.

— Не стоит. — Чарлз понюхал табак. — Это меня тоже беспокоит, поэтому я решил навести справки.