Поводыри на распутье

— Если Моратти поднимет вопрос о твоем несоответствии…

— Когда Моратти поднимет вопрос о моем несоответствии, — поправил Кауфман Холодова.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — кивнул тот. — Так вот, когда Моратти поднимет вопрос о твоем несоответствии, нам придется тяжело. Массовые отравления — это серьезно.

— Уверен, утром и Европейский Союз, и Индия выразят протест, — добавил Старович. — Подольют масла в огонь.

Формально государства не имели права вмешиваться во внутренние дела независимых Анклавов. На практике же они не упускали случая вступиться за сородичей. Понимали, что близость с диаспорами укрепляет их влияние на корпорации.

— Мы отобьемся? — угрюмо спросил Кауфман.

«Вашего влияния хватит, чтобы прикрыть меня?»

— Не уверен, — честно ответил Холодов.

— Ты крепко подставился, — буркнул Старович.

Они не бросали друга в беде, а реально оценивали сложившуюся ситуацию. Понимали, что если Кауфман уйдет, Московский клуб затрещит по швам, и старались найти выход из непростого положения.

— К счастью, у нас есть время, — грустно усмехнулся Старович. — Эмоции схлынут, верхолазы успокоятся, и мы, вполне возможно, сумеем тебя отбить.

За три месяца до выборов президент СБА терял возможность снимать высших офицеров службы с занимаемых постов. Правило придумывалось для того, чтобы директора филиалов не опасались идти на выборы сами или поддерживать неугодных действующему президенту кандидатов. Для москвичей эта лазейка стала последней надеждой на благополучный исход дела.

— Не забудь об особых случаях, — напомнил Мертвый другой пункт статьи. — Например, если в Анклаве действует военное положение.

— В Москве оно не действует!

— Если беспорядки охватят четыре территории, меня заставят его ввести.

— Так прекрати беспорядки! — с неожиданной яростью прорычал Холодов и ударил кулаком по столу. — Прекрати!

— Я стараюсь, — сухо ответил Кауфман.

Президент «Науком» отвернулся, немного помолчал и буркнул:

— Извини.

— Ничего страшного, — очень спокойно произнес Мертвый. — Я все понимаю.

— Честно говоря, Макс, я не думал, что Моратти обыграет тебя на твоем поле.

— Я не ожидал, что он пойдет на такую провокацию. Массовые отравления… Не ожидал. От Моратти — не ожидал. Не был готов.

— Круто для штабной крысы?

— Очень круто, — признал Кауфман. — Он меня сделал.

— А ты на его поле сыграть не хочешь?

— Уже играю. — Мертвый скупо улыбнулся. — Есть вероятность, что на конференции мы устроим Нику большой и неприятный сюрприз.

— Битва гигантов, — подытожил Старович. — Кого ты купил?

— Макферсона.

— Молодец, — одобрил Холодов. — Первая приятная новость за день.

— Если мы свалим Моратти, — прищурился Старович, — то решим все свои проблемы. Но если Ник устоит…

В кармане Кауфмана зазвонил коммуникатор.

— Я отвечу, — буркнул Максимилиан. — Я разрешил выходить на связь только в крайних случаях.

Верхолазы кивнули. Мертвый достал плоскую коробочку, нажал на кнопку ответа и приложил к уху:

— Да. — Пауза. — Я понял. Перезвоню.

Убрал коммуникатор в карман и негромко произнес:

— Аравийцы прорвались на Болото.

Старович крякнул. На лице Холодова не дрогнул ни один мускул. Он выждал пару мгновений, понял, что Кауфман не будет продолжать, и спокойно, так, словно ничего не произошло, закончил:

— Если Ник Моратти устоит, нам придется открыть карты. Мы не можем остановиться. И не можем никого потерять. Или все вместе вперед, или все вместе в никуда.

* * *

анклав: Москва

территория: Болото

главное в карусели войны — не потерять голову

Слоновски разработал неплохой план, возможно и не идеальный, но вполне действенный. Исполнители тоже не подкачали: московские безы славились дисциплинированностью и умением точно следовать полученным инструкциям. Балаклавская группировка продвигалась на север строго по графику. Блокпосты, отделяющие Аравию от Болота, держались, вертолетчики залили «молоко» именно в те районы, в какие требовал Грег. Ошибок не было. На первый взгляд. В действительности же именно в работе летчиков и заключалось одно из слабых мест плана. Зона боев между Аравией и Кришной оказалась слишком большой, и Слоновски пришлось использовать практически весь газ, что находился в арсенале СБА. Оставшихся на складах запасов не хватило бы и на пару кварталов.