Поводыри на распутье

Вторая ошибка заключалась в недооценке бунтовщиков. В прошлом Грегу уже доводилось гасить беспорядки в Аравии, и он прекрасно знал, что жители ее менее агрессивны, чем, к примеру, обитатели Уруса. Изначально расчеты подтвердились: демонстрации на проспекте оказалось достаточно, чтобы утихомирить южан, Балаклавская группировка продвигалась по Аравии без особых проблем… Однако при первом же соприкосновении с воюющими отрядами северян ситуация кардинально поменялась. Почувствовавшие кровь аравийцы, многие из которых потеряли в результате отравления фабрики родных и близких, оказали безам яростное сопротивление. И это несмотря на то, что разлитое «молоко» мешало вести полноценный огневой бой и разрывало связь между отрядами; что приободрившиеся индусы теснили арабов с запада, а балаклавцы с востока и юга; что над улицами постоянно барражировали вертолеты, а по всем доступным каналам связи неслись призывы сложить оружие и Мертвый обещал сдавшимся полную неприкосновенность. У аравийцев было два выхода: прекратить бессмысленную бойню или…

Вопреки всем расчетам Слоновски, большинство северян выбрало «или». И около двух часов ночи отряды бунтовщиков прорвали блокпосты СБА и вышли на Болото.

— Митроха, подъем! — Удар, который последовал за громогласным воплем, едва не снес дверь спальни с петель.

— Что?! Где?! — Бобры вылетел в гостиную, на ходу натягивая штаны. — Чего орете?

— На юге буза, братишка, — коротко сообщил Петруха. — Аравия прорвалась.

Стоящий рядом с ним старший кивнул, подтверждая сообщение. Оба брата были одеты и при оружии.

— А нам какого Кришны суетиться? — не понял Митроха. — Пусть у Рауля башню сносит, это его территория.

— Хмурый маляву прислал, — объяснил Тимоха. — Помощи просит. Боится, что арабы его владения разграбят.

— Правильно боится, — хмыкнул Митроха.

У среднего Бобры с Хмурым были свои счеты, личные, связанные с одной симпатичной метелкой из «Мозаики», а потому обрушившиеся на недруга проблемы Митроху порадовали. Но старший брат уже принял решение:

— Короче, Рауля мы поддержим, — безапелляционным тоном заявил Тимоха. — Во-первых, он башляет, во-вторых, дело правильное: нефига арабам на Болоте гадить. Чтобы через пять минут был внизу. Хватит метелку тискать!

Тимоха вышел в коридор, Петруха, состроив брату ехидную рожу, — следом, Митроха, негромко ругаясь, вернулся в спальню и принялся торопливо рыться в шкафу. На пол полетели комбинезон из кевлайкры, куртка, бронежилет, боевой пояс, ботинки… Привлеченная грохотом Лика оторвала от подушки голову и сонно посмотрела на любовника.

— Далеко собрался?

— На войну, — недовольно ответил Митроха, застегивая комбинезон. — Аравию мочить, чтоб их Мертвый погрыз…

— Ух ты! — Женщина резко поднялась с кровати. — Бунт на Болото перекинулся?

— Хрен тебе, — пробубнил Бобры. — Не позволим! Всех перебьем на…

У Лики заблестели глаза.

— Митроха, возьми меня с собой!

— Сдурела, что ли? Спи давай, я к завтраку вернусь.

Бобры распахнул оружейный ящик, вытащил «дыродел», заправил его в кобуру, потянулся за «дрелью»…

— Это тебе хрен! — Вскочившая с кровати Лика спешно натянула трусики и лифчик, нырнула в шкаф и схватила первый попавшийся комбинезон. — Я тоже хочу!

— Чего ты хочешь, дура?

— Убивать!

Митроха ошарашенно уставился на возбужденную женщину:

— Сбрендила, метелка? Быстро в койку и баиньки!

Лика жестко посмотрела канторщику в глаза и отчетливо произнесла:

— Прямо сейчас мой законный муж спит с наложницей, которая младше меня на пятнадцать лет, и ему плевать, что ты драл меня всю ночь. Ему на это плевать, понимаешь? Плевать! Так что не удивляйся тому, что мне очень хочется кого-нибудь убить.

— Точно чокнутая, — пробормотал Митроха.

Было бы неправильно утверждать, что жители прилегающих к Аравии кварталов Болота не готовились к прорыву. Еще как готовились! Несмотря на заявления безов и выставленные кордоны. Несмотря на оптимистичные репортажи о ходе подавления беспорядков. Несмотря на личные гарантии Кауфмана.

Люди чувствовали, что легко подавить арабов у СБА не получится, и принимали собственные меры безопасности. Кто-то уезжал в более спокойные районы, кто-то запирался в доме, приготовив оружие и солидный запас патронов, кто-то прикидывал, из чего лучше строить баррикаду. Почти все окна закрыты ставнями, двери заперты, редким прохожим советуют убираться, угрожают оружием, пропускают только своих. Южные кварталы Болота превратились в осажденную крепость задолго до того, как разъяренные толпы аравийцев снесли блокпосты. Жизнь в Анклаве приучила людей готовиться к худшему, рассчитывать на себя, не надеяться, что кто-то поможет спасти твою лавку или квартиру, доверять только своим и у них искать поддержки. А потому, пропустив на север отступающих безов, обитатели Болота встретили бунтовщиков ураганным огнем.

— Слоновски, что у тебя?!