Поворот рек истории

– Нет у нас времени на споры и препирательства, други, – вмешался Мстислав Черниговский. – Еще раз скажу: дело добровольное и весьма трудное. Потому на счету, конечно, будет каждый гридень, каждый холоп, способный держать в руках топор или рогатину! Чем нас будет больше, тем ближе будет победа над ворогом. Но даже не это главное… – Он повернулся к киевскому князю и кивнул.

Старый князь снова поднялся, огладил седые усы и веско произнес:

– Мы, Мстислав Романович Киевский, Мстислав Святославич Черниговский и Мстислав Мстиславич Галицкий, решили принять на себя главенство над общим войском, но лишь на время похода, дабы не допустить в предстоящей битве досадных и губительных промахов и победить непрошеных гостей, прогнать их обратно за Хвалисское море! И чтоб даже дорогу к нам забыли!

– Только соединив наши дружины и полки, мы сможем одолеть ворога, – подхватил речь Мстислав Галицкий. – К оружию, други! Бог и правда на нашей стороне!

– А теперь – ешьте и пейте, сколь душе угодно!.. – закончил старый князь, сел и первым поднял кубок, подавая пример остальным. Однако не все и не сразу князья приступили к трапезе. Некоторые продолжали переглядываться, вздыхали, качали головой. А насупившийся и упрямо глядевший на старших князей исподлобья Андрей Туровский вдруг вскочил с лавки и стремительно вышел из зала.

– Поторопился ты, Мстислав Романович, – тихо произнес Мстислав Галицкий ему на ухо. – Снема все-таки. Надо было просто предложить…

– А пусть обижаются, – хмыкнул тот в усы. – На обиженных воду возят! Вот мы и посмотрим: кто гоношится, а кто дело делать приехал. Хуже будет, если такой вот, как мой зять, поначалу приведет дружину, а как припечет – раз, и в кусты, мол, без меня воюйте.

– Андрей-то как раз выдюжит. Молод, горяч, но храбр и честен!.. А все же снема есть снема…

– Я верну его! – подхватился было слышавший их разговор Данил Волынский.

– Оставь, сам вернется. Остынет малость…

Мстислав Галицкий поднялся и громко, чтобы услышали все, сказал:

– Снема не окончена, други! Прошу всех, выскажитесь сейчас, что думаете. Обиженные и обойденные в походе – хуже лазутчиков. А правда – она завсегда душу очищает.

После его слов гомон поднялся нешуточный и не стихал аж до сумерек, пока холопы не внесли и не расставили по залу большие треноги с зажженными свечами. Но в конце концов споры утихли, и по предложению Галицкого князя был составлен и подписан договор-скрепа на согласие единоначалия Совета Трех Мстиславов над общим войском южных княжеств, а также половцев, пожелавших выступить совместно с русскими против злонамеренных мунгалов. Подписали скрепу все участники снемы, даже своенравный Андрей Туровский.

Сбор дружин и ополчения был назначен в первый день месяца травня в Зарубе у брода через Славутич[18].

Шаг третий

Заруб

Монастырь стоял на высокой излучине Славутича, прямо напротив брода. За рекой на восход до самого окоема расстилалась степь, лишь кое-где припущенная небольшими рощами и перелесками. На покатой, сажени в три, бревенчатой стене виднелась одинокая темная фигурка, застывшая, словно изваяние.

– И чего он там торчит? Полдня торчит бесперечь!.. – проворчал воевода Черниговского князя Добромысл, расседлывая коня возле походного шатра.

– Так поди ни разу не видел такого могучего войска, – весело откликнулся его помощник, молодой гридень Илья, снимая со своего коня переметную суму – Эвон сколько славных воинов собралось! – Он широко махнул свободной рукой на обширную луговину, сплошь покрытую теперь разновеликими и разноцветными шатрами и палатками.

Этот огромный лагерь возник здесь буквально в одночасье. Еще пару дней назад по луговине лениво прогуливались монастырские коровы и козы, пощипывая первую в году, нежную зелень. Теперь же большая часть просторного поля ушла под военный лагерь – в центре его уже развевалась белая с золотом хоругвь великого князя Киевского. Остальные княжеские стяги числом до двух десятков широким кольцом окружали ее.

– Что-то не видно до сих пор волынцев и галичан, – покачал головой старый гридень Вакула, принимая поводья у воеводы. – Кабы не случилось чего?

– Не боись. Они по воде идут с полудня, у Порогов нас ждать будут, – пояснил Добромысл. – И правильно. Чего зря людей гонять? Все одно – туда же и мы двинемся, коли уж решили ворога в степи побить. Завтра вот последний совет князья соберут – и сразу отправимся…

К монаху на стене неслышно подошел собрат, тронул за плечо. Первый чуть вздрогнул, будто очнулся.

– Молишься, брат?

– Я… нет… Как думаешь, брат Федор, неужто снова война со степью надвинулась?

– Вряд ли, брат Серафим. Отец Михаил говорит, мол, большой и сильный ворог объявился, всех в степи побил, а теперь и на нашу землю зарится. Вот князья и порешили упредить его – побить в собственном дому. Молвят, что половцы сами к нам пришли помощи просить!

– О как!.. Неисповедимы дела твои, Господи!.. Вчерашние враги дружбы ищут!.. Видать, сильно половцев припекло.

– Не нам об этом судить, брат. Пойдем-ка лучше, помолимся за успех дела ратного и праведного.

– И то верно, брат!..