Поворот рек истории

Снова трижды пропели рога – их могучие голоса, слившись воедино, перекрыли шум битвы и растеклись по склонам распадка, достигли вершин холмов и поплыли дальше над притихшей в ожидании степью.

И вот, будто далекое эхо, в ответ прилетели похожие звуки – зов услышан!

Мстислав быстро оглядел левый склон и с радостью увидел, как на его гребне возникли многочисленные блики, а следом выросла стена червленых щитов с частоколом копий – старый князь не сплоховал! Киевская дружина споро и без лишнего шума двинулась вниз, в гущу битвы.

Мунгалы заметили киевлян, когда те были уже на полпути ко дну распадка. А Мстислав с изумлением разглядел в крайнем справа воине самого киевского князя! «Что ж ты делаешь, Мстислав Романович?!» – успел подумать князь Галицкий, но предпринять уже ничего не смог: дружина ударила мунгалам во фланг, буквально смяв их неровный, спешно собранный строй.

Воспрянувшие духом галичане с удвоенной силой набросились на вражеских пешцев, но мунгалов все еще было слишком много, и они продолжали медленно теснить русские полки вглубь распадка.

У Мстислава отяжелела от усталости правая рука, державшая меч. Тогда он отбросил щит, перехватил клинок в левую и тут же одним длинным косым ударом отсек налетевшему на него конному броннику руку с копьем по самое плечо.

«Где же черниговцы?..» – закралась в голову тревожная мысль. Однако беспокоился он зря.

В третий раз запели рога позади дружины, им тут же ответили с правого склона распадка, и Мстислав с облегчением увидел мчавшихся наискось вниз всадников в бликующей броне. А вел их сам Мстислав Святославич – на любимом сером в яблоках скакуне, под белым княжеским стягом с черным двуглавым орлом.

Атака черниговцев оказалась настолько стремительной и неожиданной, что мунгалы не выдержали. Их левое крыло попыталось встретить новых противников, но было смято в считанные мгновения и побежало, внося суету и неразбериху в тылу своих же бронников. А спустя несколько минут дрогнули и они.

Галичане почувствовали растерянность и страх, охватившие врагов, и бросились в новую атаку с удвоенной силой и отвагой, словно и не бились до этого несколько часов!

«Русь!.. Русь!.. Русь!..» – неслось теперь отовсюду мощно и непрерывно.

И мунгалы побежали. Больше не было непобедимого, могучего войска – была толпа смертельно уставших, перепуганных степняков, желавших только одного: убраться куда подальше от этих безумных, не знающих страха и усталости руссов…

Мунгалов били и гнали по степи до самого заката. Уйти удалось очень немногим.

* * *

Последним в становище прибыл Данил Волынский. Его дружина убавилась больше чем наполовину, у него самого левая рука висела плетью, а на правом бедре заскорузла от крови спешная повязка, сделанная из чьей-то рубахи. Но Данил был весел и горд. Он втолкнул в освещенный большим костром круг оборванного, полуголого седоусого мунгала со связанными за спиной руками, а к его ногам бросил кожаный мешок, тяжело стукнувшийся о землю.

– Кто это? – удивленно спросил Мстислав, прерывая разговор с черниговским князем, с которым обсуждал итог сражения. А итог был печальным: погиб от ран Мстислав Романович, пропал без вести и до сих пор не найден его зять Андрей Туровский, убиты или тяжело ранены еще шестеро князей, погибла почти треть всех дружинников и почти половина пеших ратников. Мунгалы оказались действительно отважными и стойкими воинами. Пленных набралось не более двух сотен. И совсем немногим удалось под покровом ночи уйти в степь…

– Знакомься, князь, – хрипло, но по-прежнему с улыбкой произнес Данил, – мунгальский воевода Субэдей! Вот его личный знак, – он слез с коня и протянул тестю квадратную, тускло блеснувшую золотом байсу с выбитым на ней парящим кречетом – знаком высшей власти.

– А что в мешке? – поинтересовался Мстислав Черниговский.

– Еще один воевода, – усмехнулся Данил Романович, – вернее, его голова.

– Джебэ?!

– Он самый!.. Не хотел никак сдаваться, пришлось зарубить.

– Ай да, волынец! – не удержался от восхищения черниговский князь. – Поздравляю, друже!.. И что с этим делать будем? Котяну отдадим?..

– Почему бы нет? Но сначала отвезем его и остальных мунгалов в Киев – пусть наши люди увидят, кто хотел забрать их земли и увести в полон их жен и детей!..

– Так тому и быть! – хлопнул в ладоши Мстислав Галицкий, и Субэдея увели.

Шаг пятый

Киев

Войско победителей встречал весь город и окрестные веси. Люди высыпали вдоль тракта – и старый, и малый – безо всякого понуждения, радовались, кричали здравицы и бросали под ноги княжеских коней охапки полевых цветов.

Оба Мстислава, Василько Константинович и Данил Романович ехали бок о бок во главе объединенных дружин, изрядно поредевших, но гордых и решительных, как никогда. За ними шли пешие – усталые, но тоже неимоверно счастливые – они победили! Победили сильного и коварного врага, но самое главное – все, от князя до конюха, поняли: сила – в единении!