Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа

Следует признать, что с приходом новой власти на остров хаос поразил все стороны местной жизни, начиная от гражданских служб, продовольственного обеспечения Соловков и кончая хозяйственными службами и службами режима.

1 июля 1920 года на острове был открыт клуб Карла Маркса, все храмы закрыли, а престарелые монахи были выселены в Савватиевский скит, где организовали Инвалидный дом. Остальная же часть братии перешла в подчинение Управления Соловецкими островами наряду с остальным гражданским населением Соловков.

Можно утверждать, что все эти административные и кадровые пертурбации не могли не стать причиной раскола среди бывших насельников обители.

Впрочем, начало конфликту было положено еще при прежнем настоятеле архимандрите Иоанникии (Юсове) — человеке решительном, жестком и требовательном. Как известно, жалобы на Иоанникия дошли до Святейшего синода, и он был отстранен от занимаемой должности как раз накануне революции.

Избранный братией в 1917 году новый настоятель архимандрит Вениамин (Кононов) лишь на время затушил новый соловецкий пожар, который, однако, к 1920 году разгорелся с новой силой.

Из прошения иеродиакона Соловецкого монастыря Вячеслава на имя заведующего по хозяйственной части Соловецких островов Г. А. Алексеева:

«Благодаря перевороту в России нам удалось отстранить от власти тирана — настоятеля Иоанникия. Но, к сожалению, в выборе нового настоятеля мы ошиблись, как видите, он уже скоро три года управляет, а ничего на пользу общества не сделал... при таком ведении дел воровство, мошенничество и неравенство достигли крайних пределов... Верится, что Ваша Советская власть действует по промыслу Божественному, и если Вы найдете возможным хотя бы маленькое произвести расследование, то мы можем дать Вам черновики бумаг, которые писали в разное время, с фактами преступлений».

Мы не можем утверждать, что именно этот донос стал причиной тотальных проверок деятельности соловецкого духовенства со стороны Архгубчека. Однако именно в это время (о совпадениях тогда говорить не приходилось) на остров прибывает уполномоченный губисполкома на Соловецких островах председатель тройки ВЧК Ваганов, который докладывает в Архангельск, в частности, о расколе в среде духовенства — между «монахами-тружениками» и «начальниками-буржуями», а также просит разрешения на «вскрытие мощей так называемых “соловецких святых”».

Деятельность чекиста Ваганова поддержали труд-ники монастыря, а также послушники и некоторые рядовые монахи, на которых и были рассчитаны горячие речи о неравенстве и несметных богатствах монастырских старцев.

В ответ на надуманные обвинения соловецкий настоятель архимандрит Вениамин написал в Кемский уездный продкомитет развернутое письмо, в котором детально разъяснил, каким образом он ведет монастырское хозяйство. Из письма явствует, что все претензии в его адрес есть не что иное, как клевета.

Ответ на письмо пришел незамедлительно...

Но не из Кемского продкомитета, а из Архгубчека.

По обвинению в хранении оружия и сокрытии ценностей последний соловецкий настоятель, а также его келейник иеромонах Никифор (Кучин) были арестованы, вывезены с острова и этапированы в Холмогорский концентрационный лагерь.

Однако, как ни странно, через два года их освободили.

Прожив какое-то время в Архангельске, изгнанники перебрались в лесную пустыню на берег реки Лодьма, что близ Волкозера (Пинежский район Архангельской области), в 40 километрах от ближайшего населенного пункта.

Трудно себе представить, что в середине 20-х годов XX века, когда Русский Север сотрясал красный апокалипсис и Поморье подвергалось новой властью тотальному разорению, а местное население уничтожению, соловецкие подвижники остались верны аскетическим традициям Северной Фиваиды.

Здесь, в Архангельской глуши, архимандрит Соловецкий Вениамин и иеромонах Никифор построили деревянную келью, где, соблюдая традиции преподобных Савватия, Зосимы и Германа, установили аскетическое житие, полностью удалившись от мира и лишь два раза в год принимая бывшего послушника Соловецкого монастыря Степана Антонова.

Когда читаешь сейчас весьма краткое жизнеописание преподобномучеников Вениамина и Никифора, возникает ощущение, что время остановилось и описанные в житийных источниках рубежа XV—XVI веков иноческие подвиги преподобных Соловецких начало-положников свершаются в 20-х годах XX века, а стало быть, слова Святых Евангелистов Луки, Матфея и Марка: «Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы» наполняются особым смыслом и звучанием.

Отшельники Вениамин и Никифор проводили дни в молитве и трудах, питаясь исключительно трудом рук своих: работали на огороде, собирали грибы и ягоды, ловили рыбу в Волкозере.