Пожиратели тьмы: Токийский кошмар

Летом 2006 года Тим приехал навестить Софи в больницу и рассказал ей новость, которая сделает отношения между Блэкманами еще напряженнее: Ёдзи Обара предложил отцу Люси полмиллиона фунтов, и тот решил их принять.

Первая попытка состоялась в марте 2006 года, когда один из адвокатов Обары прислал Тиму электронное письмо. В нем предлагалась единовременная выплата в размере 200 тысяч фунтов; в обмен Тима просили не давать показания в Токийском окружном суде. Такое же предложение получила Джейн. Она презрительно отказалась, а вот Тим вступил в краткую переписку по этому вопросу – хотя, как он заявлял мне в то время, не ради денег.

– Таким образом я мог почти напрямую пообщаться с Обарой, – объяснил он. – Я искал возможность связаться с ним и написал ему ответ, сделав вид, что готов к переговорам: во-первых, чтобы увидеть, как далеко он может зайти, а во-вторых, чтобы дать ему надежду, а потом разбить ее вдребезги… Я просто играл с ним… Речь не шла ни о соглашении, ни о деньгах [которые все же были выплачены], ни о прощении.

Однако адвокаты Обары сохранили копии писем, записали на пленку и документально зафиксировали телефонные переговоры с отцом жертвы. Когда в следующем году их опубликовали, стало ясно, что деньги интересовали Тима больше, чем он уверял. «Я получил предложение от обвиняемого, – писал Тим, – и готов рассмотреть его и обсудить условия».

Он попросил 500 тысяч фунтов; Обара сделал встречное предложение – 300 тысяч; в ответ Тим согласился изменить свои показания в суде и пообещал заявить: «Обвиняемый выразил раскаяние и скорбь по поводу смерти Люси. Как отец Люси и христианин, я найду в себе силы простить обвиняемого, и на этом можно считать дело завершенным. Я надеюсь, что он реабилитирует себя в обществе». Однако через несколько дней Тим резко оборвал переговоры, объяснив одному из посредников Обары по телефону: «Британская полиция говорила с японской прокуратурой и проинформировала меня, что им не нравится мое намерение получить деньги и менять показания». Его реплики были тщательно записаны на пленку, перенесены на бумагу и опубликованы.

Подобное предложение сделали и матери Кариты, но Аннет Риджуэй также его отвергла. В следующем месяце все три родителя жертв приехали в Токио и описали, как отразилась потеря дочерей на их жизни.

– С моей прекрасной девочкой обошлись просто ужасно. Это поступок отвратительной твари, грязного животного, охотящегося на беззащитную красоту, – заявил в суде Тим. – Это извращенные действия монстра, который десятилетиями свободно рос в тепличной атмосфере без закона и контроля. Он не пролил ни слезы раскаяния, стыда или вины за свои извращения и преступления против человечества. Мы слышали только ложь и увертки, начиная с отрицания знакомства с Люси и заканчивая отрицанием причастности к ее смерти. Совершено очевидно, что моя красавица дочь была бы сегодня жива, если бы не стала жертвой этого хищника… Его омерзительные преступления, без всяких сомнений, заслуживают максимального наказания и самого долгого из возможных срока заключения. Весь мир считает, что наказанием должна быть казнь – смертный приговор. Я согласен. Любой менее суровый приговор не достоин правосудия, он станет грязным оскорблением жизни и смерти моей дочери.

Однако в ближайшие полгода Тим возобновил переговоры с командой Обары. В конце сентября он поехал в Токио и встретился с представителями обвиняемого в отеле «Нью-Отани». Время выбрали не случайно: в октябре адвокаты Обары выступали с заключительным словом в его защиту. Всего пятью днями ранее на банковский счет Тима на острове Уайт поступило 100 миллионов иен, что на тот момент составляло 454 тысячи фунтов стерлингов.

В японском уголовном суде денежные выплаты жертве от правонарушителя – общепринятая практика, и прокуратура часто поощряет ее. Неосторожный водитель, нанесший вред здоровью пешехода, магазинный вор, даже насильник способны смягчить собственный приговор, а иногда вовсе избежать наказания, проведя на счет пострадавшего определенную сумму, которая часто сопровождается соглашением о прощении или просьбой жертвы в суд о снисхождении. Для западного ума подобные меры – недопустимое вмешательство в беспристрастную работу служителей закона. Но для многих японцев вполне приемлемо, когда обидчик по мере сил старается компенсировать причиненный ущерб. К примеру, в одном деле о групповом изнасиловании обвиняемые, заплатившие 1,5 миллиона иен жертве, получили три года тюремного заключения, тогда как тем, кто не захотел или не смог найти деньги, присудили четыре года. «В таких делах 1,5 миллиона иен можно назвать денежным эквивалентом года тюремного заключения, – писал социолог Дэвид Джонсон. – В случае убийства, когда срок варьируется от трех лет до пожизненного (не исключая вероятность смертной казни), пожелания родственников жертвы имеют большое влияние, которое измеряется годами, а то и жизнью».