Познание необходимости. Детерминизм как принцип научного мировоззрения

Отмеченное противопоставление неразрывно связано с уже рассмотренными философскими позициями в вопросе взаимосвязи детерминизма и причинности. Первой альтернативы обычно придерживаются сторонники «узкого» определения причинности (как одно–однозначной зависимости), вторая базируется на стремлении закрепить за детерминизмом «классическую» характеристику однозначной зависимости, а все отклонения от нее объяснить за счет сложных типов причинности, т. е. представить принцип детерминизма более узким по сравнению с принципом причинности. Неправомерность обоих подходов была уже продемонстрирована на материале физических и биологических теорий и их мировоззренческих интерпретаций.

«Панкаузализм» в варианте поликаузализма выступает основанием для субъективно–идеалистических, позитивистских трактовок как причинности, так и детерминизма. Например, Р. Карнап, рассматривая причины автодорожного происшествия, делает вывод, что «полипричинение», которое имеет место в таком случае, позволяет произвольно выдвигать в качестве «основной причины» любое действие. Выбор здесь зависит от профессиональной установки исследователя. С точки зрения инженера, причиной автодорожного происшествия будет состояние дороги, полиции — нарушение правил, психолога — состояние водителя, механика — неисправность машины [см.: 91, с. 258]. Объявлять какую–то одну из причин основной бессмысленно.

Поставленная задача действительно неразрешима в ракурсе, предложенном Карнапом. «Секрет» здесь в том, что автор совершенно в духе неопозитивизма, подвергнув рассматриваемый предмет анализу, не доводит рассмотрение до синтеза. Метафизическое расчленение процесса, изолированное рассмотрение полученных исходных элементов не способно раскрыть систему и характер взаимоопосредствования этих элементов внутри

процесса. Рассматриваются исходные данные и готовый результат как их некая арифметическая сумма, процесс же остается за бортом исследования. Между тем именно в процессе между «равноправными» до этого моментами деятельности распределяются роли конкретных детерминантов (причина, условие, функциональная зависимость и т. п.). Квалифицированное следствие обычно хорошо понимает это, вынося обвинение либо механику, либо водителю, либо дорожному мастеру, либо врачу, выпустившему водителя в рейс, но не всем вместе. Доминирующий фактор в процессе взаимодействия подчиняет себе все остальное, становясь причиной события.

Ярким примером того, как сведение детерминизма к причинно–следственным отношениям, являясь методологическим основанием, заводит теорию в тупик субъективного идеализма, выступает концепция «технологического детерминизма» Г. Башляра. Постулируя тождество детерминизма и причинности, Башляр основывает свою концепцию на неправомерном обобщении причинно–следственных отношений в технических устройствах.

Современный уровень развития техники, согласно Башляру, характерен тем, что в созданных человеком машинах, механизмах, приборах не воспроизводятся «обычные» природные процессы, а реализуются процессы (причинно–следственные связи), полученные чисто логическим путем и не имеющие никакого аналога в природе. Путь от простого воспроизведения природных процессов к реализации логически полученных схем есть, по мнению Башляра, путь от «донаучной» к «научной» технике. Примером этого является эволюция осветительной техники от сжигания природных материалов к электрической лампочке [см.: 229, с. 100—ПО]. Башляру представляется, что «научная» техника принципиально отлична от «донаучной», поскольку она является не простым соединением «того, что было», а созданием нового, которое «не нуждается в уроках природы для того, чтобы выдержать у нее эмпирический экзамен» [229, с. 106].

Несостоятельность такого отрыва теории от практики очевидна. Нет ни одного технического устройства, которое не проходило бы природного «экзамена», т. е.

не проверялось бы на соответствие логического эмпирическому как в процессе создания, конструирования, так и в процессе непосредственной эксплуатации, ибо техника создается отнюдь не в сфере «чистого мышления».

Рационализм Башляра тесно связан с субъективно- идеалистической трактовкой причинности: «причина не получает своего причинного статуса нигде, кроме предварительного осмысления ее субъектом» [230, с. 218]. Лишая детерминизм объективности, Башляр превращает его в принцип взаимосвязи (он при этом говорит в основном о причинно–следственной зависимости) логико–теоретических схем, а не материальных объектов. Детерминизм природы оказывается вторичным, производным по отношению к детерминизму мышления: «Всякий детерминизм есть закрепленная последовательность логики» [230, с. 222]. С точки зрения Башляра, только человек, привнося своим разумом порядок в «естественный беспорядок природы», привносит тем самым детерминизм в эту природу [см.: 228, с. 22].