Прах и пепел

– Нет уж, чего взад-вперёд бегать…

– Ну, счастливо устроиться…

– Может, и встретимся когда…

Шум моторов, гудок, широко распахнулись ворота и в лагерь вползли два высоких и длинных автобуса.

– Ну и хорошо, – вздохнула Женя. – Это туристские, у них багажное отделение есть.

Возникший как из-под земли комендант и приехавшие…

– А это кто?

– От Комитета.

– Какого?

– А тебе не всё равно?

Но те сами представились, что они – сопровождающие от Комитета защиты жертв Империи. Совместными усилиями быстро навели порядок. Все узлы и мешки в багажное отделение. С собой паёк, документы, деньги, ну, и самое уж необходимое. Не толкаться. Всем места хватит. Семьями и заходим. Вот и всё.

Вот и всё. Они в автобусе. Алиса у окна, Женя рядом, он через проход, а рядом у окна Фёдор. Вот и всё. Машут руками остающиеся. Алиса машет Толяну. Эркин встретился взглядом с мальчиком и улыбнулся ему. А вон и Ив с Призом, и Алёшка рядом. Эркин и им помахал. Увидели? Да, машут в ответ. Комендант взял под козырёк. Мелко задрожал под ногами пол, и сразу подумалось о ящике с инструментами: не опрокинулся бы. Да нет, вроде он его надёжно зажал. Автобусы развернулись, словно показав на прощание лагерь, и медленно выплыли за ворота. Вот и всё. Вот и всё…

Женя деловито сняла и повесила на крючок у окна пальто, оставив шаль на плечах, раздела не отрывающуюся от окна Алису.

– Эркин, сними куртку.

– А, да… – очнулся он.

Фёдор уже снял и повесил куртку, свой мешок он взял с собой и теперь ловко закинул его на узкую решётчатую полку над окном.

– Давай, Мороз, – Фёдор уже успокоился и стал прежним, – располагайся.

Так Эркин ещё не ездил. Высокие спинки кресел откидывались назад при нажатии кнопки на подлокотнике, и получалось что-то вроде… нет, не кровать, конечно, но можно полулежать. На спинке переднего кресла два кармана. Для всякой мелочёвки.

По всему автобусу щёлкали кнопки кресел и резинки на карманах, откидывались и снова поднимались спинки. Люди обживали новый мир.

– К окну хочешь? – предложил Фёдор.

Эркин неопределённо пожал плечами.

– Мне всё равно как-то.

Фёдор внимательно посмотрел на него и кивнул.

– Не психуй, всё нормально будет.

Эркин попытался улыбнуться, посмотрел на объяснявшую что-то Алисе Женю и улыбнулся уже уверенней.

– То-то, – хмыкнул Фёдор. – А я посплю, пожалуй.

Он опустил спинку, поёрзал затылком и плечами по матерчатому белому чехлу и закрыл глаза. Эркин снова повернулся к Жене, встретился с ней глазами. Женя улыбнулась ему.

– Ты бы тоже поспал, Эркин, а?

Он молча покачал головой. Алиса смотрела в окно на пробегающие мимо голые с оборванной зимними ветрами листвой деревья, бурые то ли поля, то ли луга, а Эркин и Женя молча – говорить через проход оказалось неудобно – сидели и смотрели друг на друга. Женя в тёплом тёмно-синем платье с белыми пуговичками, воротничком и манжетами. Женя была очень рада, что сохранила это платье, ещё со времён чуть ли не колледжа. Для лагеря вариант со сменными воротничком и манжетами оказался очень удобным. А о том, что оно делает её похожей на школьницу, она не думала. А Эркин и не подозревал этого, он только смотрел и радовался, что ей хорошо и удобно. Женя потянулась к нему через проход, поправила воротничок тёмной креповой рубашки, которую он надел в дорогу.

– Всё будет хорошо, Эркин.

Он молча прижал ладонью её руку к себе и тут же отпустил, и улыбнулся той, памятной ей с их первой ночи в Паласе, «настоящей» улыбкой.

Гул в автобусе постепенно затихал. Наигравшись с кнопками и карманами, многие последовали примеру Фёдора. Только дети смотрели в окна, взрослым же было всё равно, где их везут.

Графство Эйр

У развилки Тим мягко затормозил, прижав машину к обочине, и посмотрел на сидевшего рядом Савельича.

– Здесь, сэр?

– Здесь, – ответил по-русски Савельич и поглядел на часы. – Минут десять подождём, а то и меньше, – и по-английски: – Всё понял?

– Да, сэр, – кивнул Тим и медленно, тщательно подбирая слова, сказал по-русски: – Надо ждать десять минут.

– Молодец, – улыбнулся Савельич. – Давай, выйдем покурим, пока малец спит.

Но сладко спавший на заднем сидении Дим проснулся, как только Тим вышел из машины.

– Пап, я с тобой.

– Пусть побегает, – кивнул Савельич. – Дождя нет.

Они стояли возле машины и курили, следя за исследующим кусты у обочины мальчиком. Савельич рассеянно, а Тим очень внимательно.

– В Центральном не тушуйся, – Савельич говорил по-английски, чтобы Тим всё понимал. – С документами у тебя полный порядок.

– Да, спасибо вам, сэр.

– Не за что, – хмыкнул Савельич. – Голова, руки на месте – не пропадёшь. Об оружии не жалеешь?

Тим пожал плечами.

– Как вам сказать, сэр. Носить я его уже давно с собой не носил. Только нож. А нож я оставил.

– Оба?

– Второй в пакете, сэр.

– Это выкидной?

– Нет, выкидной на мне.

– Ну, правильно. Так пакетом и сдашь в Центральном. А по разрешению на выезде получишь.

– Простите, сэр, – Тим испытующе поглядел на собеседника – А мне там понадобится оружие?

– Столько нет, конечно. А так-то… Не в рай к ангелам, к живым людям едешь. Вот и весь мой ответ.

Тим кивнул.

– Спасибо, сэр.