«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Оба шлем Вам и Марье Алексеевне самый сердечный привет и лучшие пожелания. До скорого свиданья.

Ваш М, Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-16.

В.А. Маклаков - M.A. Алданову, 4 июля 1950

4 Июля [1950[809]]

Дорогой Марк Александрович!

Я не знаю, увижу ли Вас еще раз до Вашего отъезда. Мы не то что договорились, а просто про это не говорили. Но вчера вышло само собой, что не только многого Вам не сказал, но не сказал главного. Но хотел. Это все - так.

Сейчас хочу открыть свой секрет. Я хотел объяснить Вам, почему я так сузил свою защиту на Выборгском процессе. Это не каприз, не оплошность, как Вы будто предположили, а вполне сознательный и обдуманный шаг, при этом принятый ех consilio[810]. Я его и сейчас защищаю, хотя понимаю, что он может сейчас разочаровать. С этим связано и кое-что другое. Вы так мне польстили в своем предисловии, выдвинувши на первое место мои случайные свойства, что именно Вам, и вовсе не в предвкушении «некролога», [хочу] открыть и некоторые свои недостатки, и серьезные мотивы моей «линии». Но реально понимаю, что это уже не актуально и никакого интереса для Вас не представляет; конечно, все это мотивы очень личные. И если я Вам хотел об этом рассказывать и сейчас об этом «намекаю» - то это в расчете на Вашу дружбу. Но вполне могу этих вопросов не поднимать.

Спасибо Вам за все. Очень Вас ценю и люблю. Но Вы мне все-таки «польстили».

Вас. Маклаков

Не хочу говорить загадками только и потому поясню. Вы представили меня исключительно одаренным и честным человеком. Если бы все это не было односторонне и пристрастно, то почему после долгой жизни я после себя ничего не оставил, кроме преходящих фейерверков. Вот вопрос, кот. перед смертью меня занимал. Попал ли я в неудачное время? Конечно нет, наоборот. Это и Вы не говорите. И остается нечто недоговоренное, на что у меня свой взгляд. Вас удивил, а меня обрадовал отзыв Зеньковского[811]. Как признание чего-то положительного. Это мое больное место, и я Вам просто на него указываю, никакого ответа не ожидая. Я сам могу его дать.

Автограф.

BAR. 5-6.

В.А. Маклаков - М.А. Алданову, 20 июля 1950

20 Июля [1950[812]

]

Дорогой Марк Александрович!

Когда мы с Вами виделись, я через несколько дней должен был ехать на поправку. Но приехал сюда только вчера. В ночь с 11 на 12 (день, когда я должен был ехать, и все было уложено и даже [слово нрзб] отпущен) - со мной неожиданно, от причин, до сих пор неизвестных, сделался припадок рвоты, кот. продолжался несколько часов, а когда я из уборной возвращался в спальню, то потерял сознание, упал и рассек себе лоб над глазом. Только вчера, т. е. 18, приехал, наконец, сюда и надеюсь здесь скоро поправиться.

Извещаю Вас об этом и сообщаю свой адрес. Накануне отъезда мне сообщили про Бунина, что хотя он поправился от легких, ходит и даже садится за письменный стол, но его здоровье нехорошо: мало кровяных шариков, хотя и не белокровие.

Простите за почерк, но это тоже результат слабости, как и усилившаяся глухота.

Вам преданный В. Маклаков

Мой адрес

Cher M. Mesniaeff

Villa La Caccinelle

Marly le Roi (S. et. O.)

Автограф.

BAR. 5-3.

М.А. Алданов - B.A. Маклакову, 23 июля 1950

23 июля 1950

Дорогой Василий Алексеевич.

Огорчен случившейся с Вами неприятностью, но думаю, что она значения не имеет. По случайности здесь в Ницце у меня как раз два таких же случая. У нас тут жара очень сильна, и то ли от этого, или от легкого отравления продуктами, как будто совсем свежими, происходило с двумя знакомыми то же, что у Вас: тошнота, рвота, обморок. Надеюсь, у Вас, как и у них, все уже прошло?

О Бунине не имею известий, кроме Вашего сообщения. Он уже дней десять не отвечает на мой запрос о здоровье. Ему и раньше было очень трудно писать, но обычно за него отвечала Вера Николаевна[813]

. Теперь и она молчит.

Довольны ли Вы Марли и пансионом? Если Вы помните, Сен-Симон[814] очень ругал Марли и выражал изумление по тому поводу, что Людовик XIV не нашел более красивого места для постройки дворца. Сен-Симон преувеличивал. Однако и мне Марли никогда не казалось очень живописным местом. Ездят ли к Вам люди? Не бываете ли Вы у Вишневского в его Шато? Очень ли скучаете?

Читаю много газет и каждый день, в 7 часов утра, затем днем, когда приходят столичный газеты, развертываю их с ужасом: не началось ли? Как будто и в Париже, и в Лондоне, и в Нью-Йорке преобладает мнение, что большой войны не будет. Поручиться трудно. Видели ли Вы Николаевского после его возвращения из Берлина (куда я не поехал)? Сегодня в Бюллетене прочел сказанную им там речь[815]. Все остальное больше о Кусковой, - кажется, в Нью-Йорке несколько помешались на полемике с ней.

Шлю Вам самый сердечный привет. Очень кланяется и Татьяна Марковна. Поправляйтесь поскорее.

Ваш М. Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-16.

В.А. Маклаков - M.A. Алданову, 26 июля 1950

26 Июля [1950[816]]

Дорогой Марк Александрович!