Правдивые истории еврейского местечка Черняхов

– Нет, мой мальчик, Буке светло. Когда человек умирает, вокруг него сначала темно, а потом свет отовсюду идёт. Яркий-яркий. Аж смотреть больно. Но он привыкает быстро, и ему всегда светло. Но это если человек хороший. А Бука у нас хороший был, правда?

– Правда. Рассказывай дальше про деда.

– Едет он ночью, значит. Вдруг лошадь останавливается и начинает фыркать. Дед слез с повозки и видит, что на дороге лежит баран.

– Мёртвый?

– Дед тоже подумал, что мёртвый. Лежит и не шевелится. Взвалил он этого барана на телегу и поехал дальше. Но с дороги сбился и плутал всю ночь. Только под утро подъехал он к воротам дома. И как только остановился, чтобы ворота открыть, баран вдруг ожил, с криком соскочил с воза и был таков.

– А если бы не соскочил?

– Из него получилось бы отличное жаркое.

– Счастье, что соскочил, правда, бабушка?

– Правда, Арончик, правда…

Глава третья

Экзамен

Арончику исполнилось семь лет. Что такое эти семь лет для мальчишки? Сейчас семилетние дети очень отличаются от семилетних детей того, довоенного, времени. Они другие. Они – дети, хотя в свои семь лет Арончик тоже был ребёнком. А вот теперь скажите: отпустит ли сейчас мама маленького семилетнего мальчика купаться на речку? В деревне отпустит. В городе – ни за что. И не спорьте: я, мама трёх сыновей, конкретно говорю вам – нет, не отпустит!

В один прекрасный день Арончик с ребятами пошёл купаться на речку. И совсем ничего, что погода стояла не по-летнему холодная и что накрапливал дождик. Пацаны, раздевшись догола, бросились в воду. Все, кроме Арончика, который в силу того, что много болел, на речку не бегал и совсем не умел плавать. Он, раздетый догола, так и простоял весь день на берегу, а когда пришёл домой, слёг. Но, что самое интересное, к тому времени жильцов прибавилось, и больной Арончик вынужден был лечь в одну кровать с мамой и братиком, который только недавно родился. Отболев, как положено, и по счастливой случайности не заразив никого, Арончик пошёл в школу. Его туда отвела бабушка Миндл. Но в школу записаться было совсем непросто – нужно было выдержать экзамен у директора школы Шейлока Абрамовича Гитермана.

Гитермана боялись все ученики школы. Он был строг, но справедлив, и шалунам влетало от него по первое число. Нет, друзья мои, он не бил детей, не подумайте ничего плохого. Он просто говорил с шалунами, но говорил так, что желание шалить отпадало само собой на несколько дней или недель. Гитерман редко улыбался, и от его мрачного пристального взгляда становилось не по себе даже самому успешному ученику школы.

Вот и сейчас, сидя за своим огромным столом, он пристально посмотрел сначала на бабушку Миндл, потом на Арончика, который весь сжался, и спросил:

– Ну-ка, Арончик, расскажи-ка мне о своей семье.

– Рассказывай! – скомандовала бабушка Миндл.

– У меня семья, – сказал Арончик и замолчал.

– Простите, уважаемый Арончик, я таки имею вас спросить: ви женаты? – спросил Гитерман и ещё строже посмотрел на Арончика, прищурив глаз, над которым был шрам.

– Да, – промямлил мальчик.

– Балбес, разве ты женат? – вступила в разговор бабушка.

– Нет.

– А что же ты говоришь директору, что ты женат?

– Не знаю.

– Скажите мне, Арон, у вас есть брат или сестра?

– Есть. У меня два брата. Один мамку сосёт, второй на небе.

– А вы хотите учиться в школе?

– Не хочу.

– Арончик! – вмешивается бабушка. – Как же ты не хочешь? Ты же все эти дни только и говорил о том, что хочешь в школу?

– А теперь не хочу. Я боюсь его.

– Кого?

– Этого Гитермана. Это он детей по ночам ворует. Ты сама рассказывала!

Бабушка залилась краской.

– Разве ж я про него рассказывала? Я же про Гишермана рассказывала! Арончик, Шейлок Абрамович – уважаемый человек! Он никогда не воровал никаких детей!

– Воровал. Ты ещё говорила, что он прячет их в подвале школы.

Шейлок Абрамович внимательно посмотрел на бабушку Миндл и улыбнулся. Улыбка получилась несколько зловещей из-за шрама над правой бровью. Потом он улыбнулся ещё раз, и Арончик, заплакав, всем своим маленьким, болезненным тельцем прижался к бабушке, которая стояла красная, как рак. Потом он потерял сознание, поскольку не совсем ещё отошёл от болезни.

Когда Арончик открыл глаза, он увидел испуганное лицо бабушки Миндл. Директора в кабинете не было.

Через неделю Арончик пришёл ещё раз и сдал этот проклятый экзамен, ибо вся деревня ходила по очереди в дом к Арончику и рассказывала замечательные истории о героическом прошлом Шейлока Абрамовича Гитермана. Потом мальчика повели в подвал школы и показали, что никаких запертых учеников там нет. И вообще ничего в подвале школы нет, кроме пауков, которых Арончик совсем не боялся, а также старого хлама, состоящего из поломанных парт и таких же поломанных стульев.

Сказать, что Арончик любил учиться, – скорее нет, чем да. Но он был хорошим, послушным мальчиком и очень старался. В младших классах он был вообще одним из лучших учеников в силу своей усидчивости. Больше всего Арончик любил быть дома, тем более что через год кроме братика появилась ещё и сестра.

Глава четвёртая

Член семьи