Правила Мерджа

я все-таки топ-менеджер крупного холдинга! – сказал он, рассмеявшись своей собственной шутке. На самом деле он радовался своей предусмотрительности, подсказавшей ему отправить калмычке Эльзе, стюардессе с их реактивного суперджета, свои извинения и объяснения по поводу невозможности совместного шопинга. К объяснению прилагалась кредитка карманного банка, входившего в Северный холдинг. Второй пилот, которому было поручено передать банковскую карту, сообщил, что извинения приняты и Чекарь может рассчитывать на самое лучшее обслуживание независимо от гендерного состава своего сопровождения.

Им разрешили посадку в аэропорту Орли, и это несколько нарушило планы Чекаря, заказавшего встречающий их транспорт в аэропорт имени генерала де Голля. Ждать, пока лимузин доедет от одного аэропорта к другому, получалось слишком долго, а выпитый в полете «Макаллан» не оставил возможности взять что-то в аренду. Чертыхаясь, он повел Наташу к стоянке такси, возле которой топталась небольшая очередь.

– Пока мы будем стоять в этой очередюге, машина доехала бы до нас! – выругался он. Погода в Париже начинала, как всегда, портиться. Накрапывал мелкий дождь.

– Рома! Я тебя умоляю! Надо привыкать к простой жизни. Это даже интересно, не все же время смотреть на мир из окна «Роллс-Ройса». Кроме того, и это самое важное, я столько раз мечтала о том, как мы гуляем с тобой по Елисейским Полям! Ты даже представить себе не можешь! – сказала она и нежно поцеловала его. – Ты отель-то забронировал? – спросила она, одновременно стирая свою помаду с его губ снятой с руки кожаной перчаткой бежевого цвета.

– У холдинга постоянная бронь в «Георге Пятом», – ответил он. Ему нравилось все, что она делает, и он готов был стоять часами на одном месте и вдыхать запах ее волос, пока она будет возиться с помадой и вообще с чем угодно.

– Рома, ты кобель. Скажи, ты ведь не целовался до меня ни с кем в этом городе?

– Нет, – соврал он. И это была правда.

Было уже поздно, и, зная обычай французских поваров закрывать кухню в половине десятого, они решили поужинать в ресторане Petite Cuisiniere[83] на площади Альма.

– Я хочу самого дорогого шампанского и самого большого омара! – сказала она, как только им принесли меню.

– Pas deproblème[84], – ответил Рома, пытаясь привлечь внимание хотя бы одного из снующих туда-сюда официантов. Это было нелегко.

Эйфелева башня, стоящая напротив, зажглась электрическими огнями. Публика радостно показывала на нее пальцами, словно впервые видела это странное сооружение, неожиданно ставшее символом самого красивого города мира. Подошедший наконец официант все время переминался с ноги на ногу, как будто собираясь убежать. Руки его, не останавливаясь, производили какие-то манипуляции с блокнотом и шариковой ручкой. Только когда он услышал название выбранного шампанского, он замер и, подтянув живот, начал улыбаться, повторяя после каждого выбранного Чекарем блюда сакральные «Bien sûre, monsieur, grand merci, monsieur»[85]. Шампанское было холодным, а омар в сопровождении дюжины устриц и бесчисленного числа улиток и лангустин безупречно свежий. Видимо, в этот вечер у повара было хорошее настроение, и он приготовил его так, как надо.

– Ты же не собираешься встречаться с этим омерзительным человеком еще раз? – спросила Наташа.

– Ты имеешь в виду этого атташонка? – уточнил Рома.

– Да, именно его. Мы должны подумать о нашем с тобой будущем. Мне кажется, я уже говорила тебе, что не хочу больше расставаться с тобой, – сказала она.

– Я тоже не хочу. Давай за это выпьем! – ответил он и, не дожидаясь убежавшего куда-то официанта, разлил шампанское по бокалам.