Правила развития мозга на работе. Как испытывать меньше стресса и быть продуктивнее, работая в офисе или дома

У исследователей есть свои объяснения. Одно из них – уже знакомый нам тезис об энергоэффективности (мы помним, как сильно мозг ее любит). Если информация, переданная посредством нарративов, усваивается в 22 раза эффективнее, то за ее удержание и извлечение мозг «платит по счету за электричество» в 22 раза меньше.

Второе объяснение касается негенетических механизмов передачи информации между поколениями. Древние истории, как и их современные аналоги, передавали социальные знания об обычаях, ритуалах, создании семей, объясняли правила охоты и добычи пропитания, а также учили, как побеждать врагов. Все эти знания можно было передать, просто сидя у костра и рассказывая их. Это особенно удобно и полезно, учитывая то, что единственной альтернативой тогда было подождать пару миллионов лет, когда ДНК выполнит эту работу, и притом с гораздо меньшей точностью.

Возможно, одна из самых убедительных причин, почему мозг так активно цепляется за нарративы, связана с тем, о чем мы говорили в первой главе. Помните про теорию разума? Это механизм, который позволяет нам понимать и предугадывать мотивы и намерения других особей нашего вида. Так вот, одной из самых интригующих ее сторон является способность воспринимать то, что выходит за рамки наших пяти чувств, то, у чего нет выраженного внешнего проявления. Для этого требуется воображение и способность к визуализации. Поскольку герои повествования поступают так, как должны поступать мы, то мы как бы ставим себя на их место, смотрим их глазами и мыслим их категориями. Таким образом возникает нарративный перенос, благодаря которому мы можем представить прошлое героев, понять их нынешнее поведение, предсказать, как они поведут себя в будущем, и даже представить, как бы действовали мы сами в подобных обстоятельствах.

Однажды я получил ценный урок о связи нарративов и воображения. Это было радиоинтервью с писателем Робертом Суортвудом, который предложил всем желающим посоревноваться в написании законченного литературного произведения, состоящего не более чем из 25 слов. Затем он собрал все присланные варианты в антологию под названием «Hint fiction»[22]

. Вот пример из раздела «Жизнь и смерть»:

«Золотые годы» (Эдит Перлман) «У нее – макулярная атрофия. У него – Паркинсон. Она толкает, он направляет. Они спускаются по пандусу и двигаются по траве к воротам. Колеса катятся к реке».

Этот небольшой текст воспринимается нами вследствие способности мозга заполнять пробелы между словами и достраивать картину. Теория разума в действии.

Исследователи полагают, что данная способность выходила далеко за рамки простого пробуждения интереса поклонников художественной литературы. С эволюционной точки зрения она позволяла нам практиковаться в социальных взаимодействиях до того, как они становились реальностью. Таким образом, мы могли использовать эти столь необходимые нам для выживания навыки с гораздо меньшими рисками совершить ошибку. Перефразируя исследователя Кита Оутли, можно сказать, что нарративы – своего рода симулятор социальных отношений, который позволяет нам отточить навыки общения и взаимодействия друг с другом.

Если все на самом деле так, то использование нарратива после десяти минут ненарративного контента – это не просто отличная идея, это безальтернативная идея. В конце концов, зачем бороться с механизмами, которые формировались миллионы лет?

Теория двойного кодирования

Еще один момент, связанный с многолетней эволюцией, касается того, что во время презентаций и выступлений мы пользуемся нашими глазами. Исследования внимания имеют долгую историю и сводятся в основном к анализу того, на что смотрят испытуемые и почему они смотрят именно на это. Даже в случае с маленькими детьми. Вы, наверное, помните, как в главе о лидерстве мы говорили о том, что один из самых эффективных методов изучения внимания младенцев состоит как раз в регистрации направления их взгляда и измерении его длительности (чем дольше они на что-то смотрят, тем, видимо, больше это их интересует).

На этот счет существует и «взрослая» версия. Милгрэм в 60-х годах опубликовал статью, которая описывает корреляцию между пристальным взором и социальным взаимодействием (это по сей день единственная научная работа, изучая которую, я громко смеялся). Исследователь нанял актеров, чтобы они стояли на углу многолюдной улицы и просто смотрели вверх на одно из окон здания. Ему было интересно, сможет ли он таким образом заставить прохожих прекратить делать то, что они делают и тоже начать смотреть туда, куда смотрят актеры.