Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

Один из участников этих трагических событий священник Димитрия Шекуларец 20 июля 1941 г. в своем докладе церковному начальству так писал о них: «Приход я оставил потому, что перед этим был ограблен албанцами. Без всего, я, жена и наши шестеро детей убежали в тот момент, когда я должен был быть убит, а может быть, и моя семья, так как погибало большое количество сербов, а женщины и дети подвергались мучениям. Поджигают дома, убивают известных граждан. Слышны пронзительные крики женщин и детей. Вопль за воплем. Помочь никто никому не может. Немецкая армия еще не прибыла, наша в развале. Анархия торжествует. Албанцы немилосердны. Избивают, убивают, грабят. Мы пытались вести переговоры с их руководителями, и первым делом с председателями общин, которые в Югославии пользовались привилегиями. К нашему сожалению и горькой неожиданности, они стали для нас опасней, чем остальные. Оставляется все имущество и богатство. Бегут женщины, старики, дети, многие босые и плохо одетые. Настоящий ад. Бежим к Печи. Здесь находим епископа Рашко-Призренского. Он и мы – двое священников спасаемся бегством. Идем вместе к командующему немецкими войсками, которые уже прибыли. Просим защиты, так как албанцы и там устраивают резню сербского населения. От немцев получаем ответ, что у них нет достаточно людей, чтобы защитить села, и что они могут гарантировать защиту только для города. Позднее снова возвращаюсь в Дреницу. Сейчас здесь вместо немцев итальянцы. Я объявляюсь. Жалуюсь руководителю членов Косовского комитета. Албанцы узнают. Поэтому сплю в лесу. Идут за мной по следу. Хотят меня убить. Часть жителей вернулась на свои пепелища, но убийства еще продолжаются – теперь по ночам. Моя церковь обезображена, приходской дом разрушен. Обстановка невыносимая. Мне снова с трудом удается перебраться в Рашку, и больше я не возвращаюсь, потому что меня подстерегают албанцы»[1234]

.

Косово и Метохия (в церковном отношении Рашко-Призренская епархия) были разделены на три оккупационные зоны: немецкую, болгарскую и самую большую итальянскую. Оккупационные силы итальянцев насчитывали около 25 тыс. человек, и им вместе с вооруженными формированиями албанцев долгое время удавалось подавлять партизанское движение. Итальянские власти допустили создание местных албанских органов управления, в частности так называемого Косовского комитета, где даже были свои министры. Это способствовало усилению антисербских гонений. Только из итальянской зоны Косово было выселено 40 тыс. колонистов 1930-х гг., хотя именно итальянцы пытались ограничить гонения на сербов. Из самой маленькой – болгарской зоны изгнали 25 тыс. Даже из немецкой зоны оккупации края (с административным центром в Косовской Митровице), хотя она и относилась к Сербии, проводившие там проалбанскую политику местные власти выселили более 3 тыс. сербов[1235]

.

24-25 апреля 1942 г. в Косовской Митровице и Рашке состоялись конференции с участием оккупационных властей и албанских националистов, где говорилось о 100 тыс. покинувших Косово сербах (по данным современных историков, их было к тому времени 68–69 тыс.), 856 сожженных домах и обсуждался вопрос о возможности возвращения в край 20 тыс. беженцев. Однако конференции не дали результатов – изгнание сербов продолжалось[1236]

.

Приехав в конце июня 1942 г. в Косово, М. Круйе на встрече с руководителями местных албанцев заявил: «Необходимо стремиться к тому, чтобы по возможности скорее ликвидировать сербское население в Косово и Метохии… Всех сербских старожилов следует объявить колонистами и в этом качестве через албанские и итальянские органы власти отправить в концлагеря в Албанию, а сербских переселенцев – уничтожить». Хотя это указание в основном выполнено не было, после выступления Круйе последовала волна убийств сербов и их заключения в албанские и итальянские концлагеря (на острове Устика вблизи Сицилии, в Понцу под Неаполем и в Падуе)[1237]

. Так, например, в конце июня 1942 г. произошел погром вблизи Приштины. В Призрене тюрьма была устроена в здании католической семинарии, где многие заключенные сербы умерли от побоев. Известно также, что перевозимые на одном из итальянских кораблей в Триест 600 косовских сербов были утоплены в Адриатическом море[1238].