Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР

А самым наглядным примером бездумной и близорукой уступчивости оставалась Чечня. 12 мая 1997 г. Ельцин и Масхадов заключили в Москве Договор о мире и принципах взаимодействия между Россией и Ичкерией. Причем в оригинальный текст была включена фраза о признании Хасавюртовских соглашений. Но в аппарате президента все же нашлись трезвомыслящие люди, представлявшие, какими последствиями это грозит. Кто-то сумел вычеркнуть фразу о Хасавюрте буквально перед подписанием. В этот же день Масхадов заключил с Черномырдиным «межправительственное соглашение» — предусматривалось первоочередное восстановление объектов Чечни, выплата населению пенсий и пособий (за счет России! И значительная доля пенсий и пособий перечислялась людям, уже убитым или бежавшим из республики!). Кстати, даже само подписание таких договоров на международной арене расценили как признание Россией «де-факто» независимости Ичкерии. Обнаглевший Масхадов потребовал компенсации за войну, выставив более чем внушительный счет — 25,8 млрд долларов. И его всячески ублажали, силились удовлетворить.

Однако и взамен не было ничего! Ни мира, ни спокойствия. Из Чечни войска вывели, но теперь машины военных и МВД подрывались в соседних кавказских республиках, да и в Москве задерживали боевиков с оружием, взрывчаткой. В декабре 1997 г. банда Хаттаба появилась в Дагестане, напала на военный городок в Буйнакске. Получила отпор, но сожгла из гранатометов 2 танка, 2 грузовика, цистерну с горючим. Отступая, захватывала заложников, и ушла, прикрываясь живым щитом. Погибли 5 человек, 10 получили ранения. Но правительство России вообще не отреагировало! Дабы сохранить «добрые отношения» с Ичкерией, угодить западным «друзьям», собственным «правозащитникам» и либералам. К Масхадову обратились только республиканские власти Дагестана, потребовали выдать преступников — а он в ответ лишь развел руками, что его правительство к инциденту не причастно.

В самой России могло показаться, что жизнь все-таки меняется к лучшему. Уровень бандитского беспредела стал снижаться. Одни группировки и их предводители в междоусобной борьбе перебили друг друга. За других взялись правоохранительные органы. Кто-то был связан с высокопоставленными фигурами, чувствовал себя в безопасности с удостоверениями советников мэров, помощников депутатов Думы. Но надобность в их услугах исчезала, и покровители начали избавляться от компрометирующего балласта. Те из авторитетов, кто вовремя понял это, побежали за границу.

А народ после всех встрясок как-то приспосабливался к изменившимся условиям существования, к «рынку» — кто как умеет, у кого как получится. Плодились посреднические фирмочки, транспортные и ремонтные конторы, магазинчики, частные поликлиники, частные газеты, издательства. В вузах появлялись платные отделения, платные факультеты. Техникумы и профессионально-технические училища, превратившись в колледжи, и вовсе переходили на «коммерческую» основу. В других государственных учреждениях начальство решало, какие услуги оставить безвозмездными, а какие сделать платными. Впрочем, этим занимались и сами работники. Приучались брать взятки учителя, врачи, медсестры, секретари, мелкие служащие, милиционеры, армейские офицеры — жить-то надо.

Изобилие и доступность любых товаров на прилавках создавали иллюзию благоустроенности. Те, кто сумел заработать, спешили строить себе комфортабельные загородные дома. На улицах становилось все больше иномарок. В быт внедрялись самые современные новинки — мобильная связь, видеотехника, микроволновки, кухонные комбайны, музыкальное оборудование. Компьютеры становились необходимой принадлежностью современной семьи, считающей себя культурной. Мамы в те времена хвастались: «Мой такой умный! Целыми днями в компьютере сидит!» — а их детишки с малых лет привыкали вместо книг и учебников уходить в фейковый мир компьютерных игр, чатов, порносайтов.

Правительство России гордо рапортовало о достигнутых успехах — что в 1997 г. удалось снизить инфляцию (цены за год выросли на 11 %). Что впервые с начала 1990-х объем валового продукта российского хозяйства не падал, а вырос (всего на 1,4 %). Была осуществлена деноминация рубля, курс увеличили в 1000 раз. То есть, выпустили новые купюры, на которых было на три нуля меньше. Но финансовая система стала выглядеть более здоровой, более надежной. Эти достижения вовсю расхваливали и зарубежные аналитики, британский журнал «Euromoney» даже признал Чубайса лучшим министром финансов года.