В Грозном еще были отдельные группы, снайперы из арабских наемников — их оставили по сути в роли смертников. Зачищать город пришлось с жестокими схватками. Но 6 февраля Путин смог объявить об окончании операции по освобождению Грозного. Масхадов еще пытался пускать пыль в глаза. Это было важно — особенно для зарубежных спонсоров и сочувствующих. 8 февраля он распространил заявление, что потеря Грозного ничего не значит, это лишь «временный стратегический маневр»: дескать, в прошлую войну было то же самое, ну и что? Его вице-президент Ваха Арсанов запугивал граждан нашей страны, провозглашая начало «тотальных военных действий на всей территории России». Но в ответ Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело против Масхадова, заочно ему были предъявлены обвинения в организации вооруженного мятежа на территории Чечни, в создании незаконных вооруженных формирований, посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов. В общем, ставились точки над i. Москва показывала, что отныне она не будет считаться ни с какой Ичкерией. Не республика, а мятеж.
А террористам тем временем устроили второй «котел». Пограничники с десантниками удерживали верховья Аргунского ущелья, дорогу в Грузию. Теперь был перекрыт и вход в ущелье. В нем оказались заперты основные силы боевиков, у районного центра Шатой скопились штаб самого Масхадова, отряды Хаттаба, Гелаева, спасшиеся из Грозного остатки формирований Басаева. Попытки атаковать Шатой встретили мощный отпор. Тогда опять подтянули побольше артиллерии, нацелили авиацию. Аргунское ущелье начали методично обрабатывать объемно-детонирующими бомбами. Враги пытались выбраться, погибали. 29 февраля Шатой был взят, и командующий Объединенной группировкой федеральных сил генерал Трошев объявил — полномасштабная войсковая операция в Чечне окончена.