Предел несовершенства

— Мужчины иногда меняют свои планы, учти, Юлька. Как в том кино у героини Нонны Мордюковой: «Вот и пойми этих мужиков: то ему — то, а то сразу — р-раз — и это!» Кстати, я к тебе ведь не просто так зашла, а по поручению Егора Петровича, у нас в редакционных компьютерах вирус все тексты сожрал, мне надо на флешку твой текст скинуть. Где твой оригинал статьи?

— На компьютере, сейчас перекину вам. Я по почте отсылала.

— Ты мне лучше чаю налей, а уж текст я сама скину.

Мила Сергеевна спиной ощущала, как Сорнева на кухне заваривает чай, разливает его по чашкам, открывает коробку конфет. Движения ответсека были отрепетированы. Текст перекачен на принесенную флешку, исходный файл удален, компьютер заражен вирусом. Пусть Юля потом разбирается, что произошло с ее умной машиной.

— Юль, я текст скачала, компьютер твой выключила. Кстати, статья интересная.

— Ну вот, можно и чай пить с чувством исполненного долга.

— Статья, говорю, у тебя интересная получилась.

— Спасибо, Мила Сергеевна, я старалась.

— Слушай, Сорнева, что ты меня навеличиваешь? Можно просто Милой звать. А знаешь, как меня один из мужей звал, да и до сих пор подружки зовут? Люсинда. Это потому что я выбражуля была.

— Ну, в школе все мы были выбражульки.

— Не скажи, не все. Таких, как я, — поискать.

— Мила Сергеевна, а вы ни разу не пожалели о том, что расстались с мужчиной?

— Как же не пожалела? Пожалела. Мужчина знаешь для чего нужен? Я скидываю шубу, а он должен ее подхватить и подержать. Понятно, молодежь?!

— Понятно, только я привыкла все делать сама.

— В том-то и наша беда! Слушай, что там у тебя во второй серии материала? Я пока только намеки в тексте увидела, подозрения, тревогу, фактов маловато, больше эмоций.

— Ну, пока действительно много эмоций: человека убили на рабочем месте. Больше вопросов, чем ответов. Но это, как вы сказали, только начало серии.

— Ты что-то накопала еще? Рассказывай! — Мила Сергеевна словно почуяла добычу, теперь надо ловко подкрасться и цепко схватить.

— Я со многими людьми встречаюсь, вопросы задаю, слушаю, опять спрашиваю. Какая-то словесная бесконечность получается. Уже точку готова поставить, а получается многоточие. Как сегодня… Я потом расскажу, как материал напишу.

— Зря не говоришь, — поджала губы Мила Сергеевна. — Моего журналистского опыта на десять человек хватит.

— Да у меня самой сплошные сомнения. Если бы я уверена была… Человек, с которым я сегодня встречалась, тоже сомнениями поделился. Знаете, есть такая редакторская программа, которая читает смысловые пространства читателей, — такое мутное кривое зеркало. Вот и у меня такое ощущение, что я в мутное зеркало смотрю, напрягаю глаза и ничего не вижу.

— Это обычное состояние, когда пишешь материал, все время сомневаешься. Тем более что герои тебе такие же попадаются — с раздумьями и нерешительностью.

— Для Василия Егоровича Половцева — это начальник цеха, где убийство произошло, — цех — как семья, поэтому он и переживает убийство, раздумывает над обстоятельствами…

Мила Сергеевна засобиралась. У нее не было колебаний, смущения, нерешительности и прочих глупостей слабых людей, как у героев Сорневой. Женщина давно поняла разницу между слабым и сильным. Сильный человек — это человек самостоятельный, он сам решает возникающие в его жизни вопросы, а слабый без опоры на кого-то падает. Мила Сергеевна была сильной и точно знала, что делать.

Глава 33

Василий Егорович делал паузы, при этом вздыхал, держался за сердце, и Юлька понимала, что откровения даются ему с трудом. Да и вообще, почему она решила, что все должны с ней откровенничать? Кому интересно вытряхивать свое «нижнее белье» перед посторонним? Люди живут своей жизнью, своими проблемами, а она только и делает, что всех вокруг напрягает.

— Вы извините, Василий Егорович, у меня работа такая — совать нос во все дела. Тем более вы знаете, что я случайно оказалась на месте происшествия, но раз оказалась, мне надо найти убийцу.

— Я могу ошибаться, заблуждаться, но мне кажется, что с аварией было что-то не так.

— Что? Что не так? Почему?

— Гальваника — процесс химический, химикаты ведь могут по-разному себя вести. В общем, каждое утро, перед началом работы, заводская лаборатория проверяет концентрацию раствора, электролита, который в ванне, а только потом начинается обработка деталей. Всегда приходит одна и та же лаборантка, а здесь пришла новенькая, я это уже потом понял. Скорее всего концентрация в ваннах золочения и серебрения была низкая, не такая, как по техпроцессу, вот Федор и струхнул, обшивку ванн ломом пробил и вылил раствор, предварительно вытащив из драгметалла пластины. Раствор быстро слил, а потом только Костю на участок позвал.

— Да, я пришел, когда ванны были почти пустые. Рядом с ними стоял довольный Крупинкин. Я еще тогда удивился, Федор Павлович редко улыбался, но решил, что это у него такая реакция на стресс.

— А как же детали покрывались?