Предпочтение смерти

В целом, царский дворец, с его, просторными залами, тесными каморками, складскими помещениями и комнатами для развлечений, соединенных между собой коридорами, оказался похож на муравейник. Орадо подозревал, что большая его часть находилась под землей и состояла из множества подземных ходов, пролегающих под мрачными святилищами и огромной центральной площадью. На сколько верст, в общей сложности, растянулся в разные стороны этот подземный лабиринт, наверное, мало кто знал, но каждый камень тут, казалось, дышал седой древностью.

А потом череда подземных переходов, уже начинавших казаться Орадо бесконечными, закончилась. Подойдя к массивным дверям, сделанным из красного дерева, глава Дневного Дозора громко постучал наконечником копья о металлическую пластину. Двери медленно, словно нехотя отворились и в глаза ахеронцу ударил нестерпимый свет от множества свечей и гальванических пломб, подвешенных со свисавших с потолка железных крюков. Жмурясь, прикрывая глаза рукай, он вошел в небольшое помещение, украшенное гобеленами и разноцветными барельефами на стенах.

Страж пустыни не последовал за Орадо и остался в коридоре. Зато к ахеронцу подошли вооруженные длинными мечами темнокожие воины, чьи лица были закрыты волчьими масками. Да и были ли под ними вообще какие-нибудь лица? Надо полагать, это была волчья стража - личная охрана владыки Черных Храмов, о которой с почтением говорили даже советники Ади-Шавина. Ходила молва, что в жилах этих дворцовых стражей текла кровь древних исполинов и слухи эти, может статься, не были лишены оснований, поскольку ростом им ахеронец уступал чуть ли не вдвое.

- Волей его величества Амен-Каури, владыки Блистательного Города и закатных земель царства черных песков, пленник доставлен, - тихо произнес сопровождавший ахеронца стигиец. Копье, которое он держал в руках, ткнулось острием в мраморный пол.

- Хорошо, ты свободен, - ответил один из великанов, небрежно махнув рукой. Страж пустыни попятился. Внимания на него никто уже больше не обращал.

Послышался тихий скрип и двери в коридор начали закрываться. Каким образом это происходило без участия людей, ахеронец не знал. Он лишь предположил, что в них присутствовал некий механизм, которым управляли слуги, находившиеся за стенами приемной комнаты.

После того, как с лязгом затворились громоздкие ставни, чернокожие великаны подвели Орадо к позолоченным дверям, ведущим, судя по всему, в тронный зал. Эти затворы были наполнены изображениями такого характера, что ахеронец почувствовал подступавший к горлу тошнотворный ком. Непристойные образы как будто излучали из себя зловещую ауру и безмерную ненависть ко всему живому. Молодой человек не раз уже видел рисунки ритуальных человеческих жертвоприношений и совокупляющихся фантастических существ, порожденных одной лишь фантазией психически нездоровых людей. Здесь же имелись изображения чудовищных тварей, которых Орадо видел на древних манускриптах, посвященных описаниям кровожадных богов древности. Это пугало. Мысль о том, что столь омерзительные существа служили объектами поклонения стигийских жрецов, казалась чем-то сродни непристойности, но лишь она, вероятно, несла в себе какое-то зерно истины.

С замиранием сердца ахеронец наблюдал за тем, как таинственный механизм открывал проход в полупустое, темное помещение - самое сердце стигийских пустынь. А потом сделал шаг вперед...

6

Правитель темных песков и черных вод Стикса, восседавший на троне, установленном на высоком постаменте, выглядел именно так, как его описывала людская молва: Изможденный, костлявый старик, увешанный золотыми драгоценностями, словно какой-нибудь дорвавшийся до красивых безделушек дикарь. Тело Владыки Вселенной было покрыто золотой пыльцой, отчего он напоминал больше разукрашенную куклу, нежели человека. Орадо вспомнил Тутхамона - правителя восточных стигийских земель и невольно улыбнулся, сравнивая амбициозного поджарого парня с этой, казалось, готовой рассыпаться на части, развалиной. Исходила, впрочем, от владыки пустынь какая-то неподдающаяся осмыслению сила, в равной степени, как привлекательная, так и опасная.

Подходя к трону ахеронец не упустил возможность рассмотреть зал так, как позволяли ему обстоятельства. В полутьме, на стенах, он увидел гобелены, с изображениями небывалых животных, а по обеим сторонам от себя обнаружил гигантские каменные статуи, символизирующие атлантов, подпиравших, наравне с мрачными колоннами, каменный свод. В стенах, облицованных разноцветным мрамором, имелись глубокие ниши, в которых находились какие-то неподвижные куклы... Боги милосердные, то были скелеты!

- Так что же, это и есть тот самый вероотступник? - поинтересовался Амен-Каури у стоявших за спиной у ахеронца темнокожих великанов. - Орадо Кастильский..., - он брезгливо скривился. - Кхари.

- По воле Змеиного Трона, - отозвался один из стражников, опускаясь на колени в знак почтения.

- Имею честь..., - произнес молодой человек, после чего склонил уважительно голову.