Предтеча

Хотя, какая разница, не хватало ещё за это голову ломать. Хватает Твин с Семидесятым. И чего им не живётся спокойно? Ладно бы друг с другом собачились, не впервой, а он тут причём? Слай так вообще третьи сутки сам не свой. Да и хрен с ним, на месте Твин давно бы ему рыло начистил. Ведёт себя как последний мудак.

— Здоро́в, — Слай с недоброй улыбкой подпёр рукой стену.

«Лёгок на помине, мать твою. А по-нормальному подходить нельзя?»

— И тебе не хворать.

— Поговорить надо, — Слай кивнул в сторону площадки, предлагая отойти подальше от посторонних глаз.

Харо безразлично пожал плечами: надо так надо.

— Давай напрямую, — заговорил тот. — Что там у Керса было к Твин?

— Мне откуда знать.

— Попросил же, честно говори. Ты же корешился с ним больше моего, ещё с Мыса.

— И?

— Чёрт, Харо! — Слай едва сдерживал злость. — Может по-хорошему, а?

— А то что? — он сжал кулаки и с вызовом посмотрел другу в глаза.

Похоже, давно ему никто не вправлял самомнение. Гладиатор херов.

— Послушай, брат, — Слай сбавил гонор, — для меня это всё как нож под ребро, понимаешь? Мне просто нужно знать, что между ними было. Керс ведь сох по ней, верно?

Даже не верилось, что перед ним тот самый Слай. Глаза сверкают, что у чокнутого, рожа злая. Понятно, что за муха его укусила, только он тут причём?

— Даже если так, тебе до этого какое дело, тем более сейчас?

— В смысле какое дело? — рявкнул Слай. — Твин обжималась с ним по углам, а я забить должен?

— Ты что несёшь, придурок? — не выдержав, Харо схватил его за грудки. — Совсем башня поехала? Она ж без тебя, идиота, жить не сможет, да и Керс бы никогда…

— Неужели? — оскалился он. — А ты сам у неё спроси.

Разжав пальцы, Харо отступил и недоверчиво посмотрел на друга. Не похоже, что врёт, но и приукрасить горазд. Может и впрямь было что, только какое лично ему до этого дело? Пусть сами разбираются.

— На фига? Что это изменит?

Тот провёл ладонями по лицу и раздражённо выдохнул:

— С кем я вообще разговариваю? Ты ведь знал обо всём, да? Знал, что Керс слюни на неё пускает. Знал, что той ночью произошло. Ты же меня остановил: «Пусть поговорят, ему нужна поддержка». Поверить не могу!

Отвернувшись, Харо прислушался. Вдалеке разносился бой часовой башни. Скоро заступать на пост и лучше поспешить. Восемьдесят Третья та ещё зануда, она ж весь мозг выжрет за каждую минуту опоздания.

— Думай, что хочешь. Мне пора.

— Э не, дружище, мы ещё не закончили, — Слай преградил дорогу. — Ответь на вопрос и можешь валить на все четыре стороны. Ты знал обо всем?

— Нет.

Семидесятый подозрительно сощурился.

«Не верит. Ну и пёс с тобой. Если вбил себе в голову что, убеждать бесполезно. На черта вообще этот разговор затеял? Пересраться со всеми собрался?»

— Чтобы там ни случилось, оставь это в прошлом, Слай, — Харо обошёл друга, преградившего путь и, остановившись, добавил. — У тебя два варианта: забить или всё на хрен разрушить. Сам решай, но во втором случае рискуешь потерять семью. Если, конечно, это для тебя ещё что-то значит.

— Моя семья осталась в Терсентуме, а кто вы такие — понятия не имею, — сплюнул Слай и направился в казарму.

Харо невесело хмыкнул, наблюдая ему вслед. То же самое можно было сказать и о нём. Как начал якшаться с остальными «избранными», мозги вконец набекрень съехали. Ещё на Арену не вышел, а выделывается, точно Вихря вилкой выпотрошил. Победитель, мать его.

Натянув маску, он подошёл к гвардейцам. Те черкнули его номер в журнале и выдали полагающееся оружие. Харо презрительно взглянул на короткий меч и повесил его на пояс.

Из головы всё не выходил разговор с Семидесятым. Что бы там ни произошло, перебесится, остынет. Со злости всякого можно наговорить. В конце концов, Твин с ним чёртову кучу лет, никуда они не денутся друг от друга.

Хорошо, что сам завязал с этим дерьмом. В пекло все эти сопли и нытьё. Дис хватило по горло. Хороший же урок она преподала, до конца жизни не забудет, зато больше не вляпается. Нужно быть последним кретином, чтобы второй раз наступить на те же грабли.

Коридор заканчивался развилкой. Харо замешкал, выбирая, в какую сторону свернуть. Раньше бывать здесь не доводилось и, как на зло, даже спросить не у кого.

Заглянул по очереди в каждый. Первый заканчивался массивной дверью, ведущей не пойми куда, во втором вдалеке заметил осквернённого и, окликнув, посмотрел на номер: Восемьдесят Третья. Та не сразу поняла кто звал, но, наконец разглядев, махнула рукой.

— Опаздываешь, — тут же упрекнула она, как только расстояние между ними сократилось.

— Заблудился.

— Тебя же Морок должен был провести.

— Без проводников обойдусь.

Восемьдесят Третья ухмыльнулась и похлопала по плечу:

— Ну тогда удачи в почётном карауле.

Харо недовольно фыркнул. Великая честь — торчать всю ночь на одном месте.