Преодоление

– Ветреные женщины, вино! Скандалы, драки… Совсем другие пошли порядки… Всё это, юный принц, было, было при Сигизмунде-Августе, когда умерла его жена, Барбара Радзивилл… Там, в Кракове, поговаривали, что король собирался сменить и веру. Перейти в лютеранскую… Об этом доносили в Рим!

Он, садовник, старик, маленький человек, скрывал свои убеждения: похоже, он тоже притворялся католиком.

– Сам епископ писал папе, – продолжил он дальше. – Что, мол, наш двор чтит Бога настолько, насколько это не обижает дьявола!.. Ха-ха!..

Он засмеялся, прищурившись, глядя на него, скрывая за улыбкой своё отношение ко всему, что творилось здесь прежде, при Сигизмунде-Августе и его матери, королеве Боне. Ту же он явно осуждал, говоря, что она обокрала Польшу: вывезла в Италию всё золото.

Он, Владислав, слышал, что его прабабка, королева Бона, была необыкновенно красива. Об этом, вспоминая её, говорят до сих пор в Польше.

– Да, – охотно согласился с этим и всезнающий садовник. – Но черства сердцем была. И это она, как говорят в народе, отравила Барбару Радзивилл, жену своего сына, короля Сигизмунда-Августа… Только за то, что он ослушался её, женившись на ней, на Барбаре, нашей девице, местной…

Она, интриганка по натуре, с необузданной тягой к наживе, владела громадными имениями в Речи Посполитой, с которых получала немалые доходы. И они, эти доходы, куда-то исчезали…

И только после её отъезда в Польше спохватились, что она вывезла с собой огромные денежные суммы в золоте.

Всего этого он, Владислав, по молодости лет не знал тогда. Да и не интересовался. Он был весь во власти рыцарских увлечений, военных подвигов, походов и сражений. Возраст романтики, поиска самого себя, мужания, наивных юношеских планов, рушившихся сразу же, как только они соприкасались с действительностью…

Приём во дворце прошёл как обычно. Были речи, скучные, известные, и поздравления такие же. Ему все желали удачи в походе, а также непременно вернуться с московской короной, или, как московиты называют её, шапкой Мономаха.

* * *

На следующий день, пятого апреля, в костёле Святого Иоанна произошло знаменательное событие. Он, Владислав, получил из рук примаса [50]Лаврентия Гембицкого освящённый меч и знамя, тоже освящённое.

– Вашему величеству судьбой свыше начертано создать обширную сарматскую империю из Речи Посполитой и Московии! – уверенно звенел голос примаса в стенах костёла. – Под главой одного монарха!.. С одной святой католической церковью!..

Звучал орган, всё было пышно, кругом была лишь титулованная знать.

Вечером этого же дня у него, Владислава, был разговор с отцом.

– Денег, которые выделил сейм, достаточно только для покрытия издержек за смоленский поход! Тебе на этот поход денег нет! И тебе придётся воспользоваться московским изобилием, как государю земли Московской!.. – сухо наставлял он его, по-деловому, как торгаш, считал расходы, в отличие от примаса чувствительного.

На проводах собрали зрителей. Им раздавали милостыню всем, как на крещении или на поминках. И все кричали от восторга, в путь дальний провожая принца своего: совсем как во времена языческого Рима.

Провожая его, отец прошёл один день с его войском до ночлега, затем второй, и третий день остался позади. Только на четвёртый день он простился с ним. Королева Констанция, его мачеха, тоже благословила его, своего пасынка, святым крестом и божьим словом.

Он же продолжил свой путь дальше: Вильчиск, Люблин, Луцк… Таков был начальный маршрут. И там, в Луцке, он провёл смотр своим полкам. Всё как положено для армий на походе. Почти два месяца его полки стояли там же: дожидались новых указаний короля… Затем с этими полками он перешёл к Кременцу.

В это время от Жолкевского, который стоял с войском на турецкой границе, одно за другим стали приходить в Варшаву тревожные известия, что турки собираются вот-вот вторгнуться в пределы Посполитой. И он просил короля выделить ему в помощь часть войска Владислава. Король дал на это согласие. Получив его сообщение, Владислав решил идти в Галицию, откуда в случае необходимости удобно было подать помощь Жолкевскому – и там ожидать дальнейшего распоряжения короля. Здесь же его застало сообщение от Ходкевича и Льва Сапеги из-под Смоленска. Они просили его быстрее прибыть с его частью войска к Смоленску. Там события тоже развивались не лучшим образом. И он, взвесив всё на совете комиссаров, двинулся с полками через Ямполь к Могилеву, чтобы оттуда идти к Смоленску.

Но в Ямполе его полки вынужденно задержались, хотя предполагалась только ночевка. В войске вспыхнули раздоры между полковниками. Всё грозило вылиться в вооружённое столкновение.

– Падре, выручайте! Уговаривайте! Не то прольётся кровь! – попросил он своего духовника, отца Лешевского.

Отец Лешевский и проповедник ксендз Фабиян едва, с распятием в руках, успели остановить назревавшую бойню.

Так, в раздорах командиров, полки выступили из Ямполя. На следующем переходе всё началось снова.

Он срочно собрал на совет комиссаров. И те предложили разделить войско.