Преступление в поместье

Я повернулась и посмотрела на сарай. Это действительно был сарай, и стоял он на огороженном участке. Место было совершенно незнакомое, но далеко от дома мы быть не могли. До озера было около метра. Наверно, в нормальное время тут просто росла трава, а высокий забор из сетки, тянувшийся в обе стороны и уходивший в воду, явно раньше шёл по земле. Мы стояли на узкой полоске между водой и забором. Обогнув сарай, мы осмотрели железные ворота. Они были два метра в высоту и, конечно, заперты.

– Я, может, смогу перелезть, – сказал Ноа, схватился за сетку и подтянулся.

Я наблюдала за ним. Я перелезть не смогла бы – он высокий, я нет. Но я промолчала – и почувствовала эгоистичное облегчение, когда он не смог добраться до верха и спрыгнул на землю. Мы прошли вдоль забора в поисках дыры или кусачек и посмотрели на озеро.

– Да это просто… – Ноа вздохнул и пнул стену сарая.

Во мне снова поднялся страх. Я подавила его и снова пошла вокруг сарая, проверяя, не упустили ли мы что-нибудь полезное. Внезапно мне пришла идея.

– Элементарно же! Морозилка!

* * *

Чтобы достать всё из морозилки, потребовалось время. Там было не меньше сотни фазанов, внутрь натекла вода, так что мы вычерпали её бутылкой из-под моющего средства. Мы толком ничего не видели, да ещё и проблема с дверцей морозилки обозначилась.

– Нужно снять её, а то перевернёмся.

– Но она же не снимется. Это просто смешно! – Ноа присел на берегу. – Всё безнадёжно. Давай просто дождёмся, пока эти вернутся. Дядя П. точно заплатит. Мы не умрём.

– Нет, – я всё думала об окровавленной сумке. – Нет, неправда! Мы запросто можем умереть. Или только я. А я не хочу умирать.

В свете луны я нащупала шурупы, на которых держалась дверца морозилки, подцепила один из них ногтем и попыталась открутить.

Только ноготь сломала.

– Что нам нужно? – вздохнул Ноа, встав и повернувшись лицом к сараю.

– Что-нибудь тонкое и металлическое, типа пенни. Плоское и узкое.

Я подтащила морозилку поближе к берегу, чтобы на неё падал свет из пролома. Вернулся Ноа и подал мне рыболовный крючок.

– Что? – переспросила я, глядя на мелкую железяку у себя на ладони.

– Они очень прочные. Только не напорись на острый конец.

Ноа занялся одной стороной крышки, а я другой. Я уже готова была отчаяться, но тут один из шурупов подался и провернулся.

– Сработало! – воскликнула я. Мой голос прозвучал неожиданно громко, по воде побежало эхо.

Трудились мы долго. Луна спускалась к горизонту. Я понимала – близится утро, а утром вернутся похитители.

Дзынь.

Последний шуруп упал внутрь морозилки.

– Нужны вёсла, – сказал Ноа и побежал отрывать доски от сарая.

Вдвоём мы поставили морозилку поровнее и столкнули в воду. Сначала было тяжело, но потом вода приняла на себя вес. Я несколько раз толкнула морозилку рукой – вроде бы не переворачивается.

– Она держится на плаву! – сказал Ноа.

– Да, – ответила я и вернулась в сарай захватить остальные одеяла и выключить свет.

– Что ты делаешь? – спросил Ноа.

– Выигрываю время. – Я вошла в воду, забралась в морозилку и пригнулась. – Попробуй залезть.

– А почему ты сидишь так низко? – спросил он, заглядывая во внутрь.

– Чтобы не перевернуться, – пробормотала я.

В морозилке пахло чёрствым хлебом и гнилью. Ноа влез рядом со мной, и мы оба попробовали чуть приподняться.

Наша прямоугольная лодка ткнулась в дно, но Ноа оттолкнулся доской от берега, и мы медленно задрейфовали прочь. Я заметила, что луна словно описала круг справа налево, и поняла, что нас подхватило течение.

– Думаю, это не озеро, – сказала я.

Ноа привстал и выглянул из морозилки – и она угрожающе закачалась.

– Мы далеко отплыли от сарая?

– Он выглядит меньше, – ответил Ноа.

Я рискнула и тоже выглянула наружу. Сарай удалялся, но мы были прямо посреди водной глади, в белом ящике, подсвеченном луной. Если похитители приедут сейчас, они нас поймают.

И ровно в этот момент сквозь ветки деревьев у сарая пробился свет фар и послышался шум мотора.

О нет.

– Греби, – сказала я.

Мы привстали и начали грести оторванными от стены сарая досками так быстро и тихо, как только могли. Вот только морозилка не скользила по воде, а плавно переваливалась с боку на бок. Понятное дело – всё-таки это была не лодка. Очевидно, быстро нам отсюда не выбраться.

Сзади задребезжали железные ворота. Мотор взревел и стих, фургон остановился у сарая, подсветив его фарами.

Глядя назад и прислушиваясь, я старательно гребла вперёд.

Загремели засовы – явно на входной двери. В пробитой нами дыре показался свет.

– Что? Что-о! Что-о-о… – Эхо запрыгало по водной глади.

– Ноа, быстрее, развешивай одеяла по бокам, – прошептала я.

Мы сложили доски на дно морозилки и завесили её блестящие белые стенки тёмными одеялами. Открытой осталась передняя часть, и я молилась, чтобы течение нас не развернуло. Чуть дыша, мы спрятались на дне.

– Что за чёрт? – произнёс кто-то. Явно местный.

Потом двое стали переругиваться, а затем на берегу захрустели шаги.

Кто-то выломал доску (скрипнул гвоздь), а потом бросил её в реку.