Преступления против правосудия

Дело М. рассматривалось Верховным Судом РФ в 1996 г., когда действовали УК и УПК РСФСР 1960 г., поэтому М. как оперуполномоченный автоматически осуществлял функции органа дознания, был субъектом принуждения к даче показаний и мог нести ответственность по ст. 179 УК РСФСР 1960 г. Постановление Президиума Верховного Суда РФ по делу К. и Р. опубликовано в апреле 2002 г., когда новый УПК РФ был принят, но еще не был введен в действие, однако, не признавая оперуполномоченных лицами, производящими дознание и отсюда субъектами ст. 302 УК, суд, видимо, все же исходил из положений нового УПК РФ.

В настоящее время нас интересует не столько история вопроса о субъекте (хотя она весьма поучительна и, вероятно, какое-то время будет по инерции оказывать влияние на правоприменительную практику), сколько действующее законодательство и в первую очередь квалификация действий сотрудников оперативных служб. Их можно признавать дознавателями лишь при наличии условий, указанных в ст. 41 УПК. В иных же случаях они могут нести ответственность по ст. 302 УК только как другое лицо, действующее с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание. Доказывать осведомленность или, тем более, молчаливое согласие, весьма сложно, поэтому в ряде случаев и при существующем определении субъекта действия оперуполномоченных уголовного розыска не будут квалифицироваться по ст. 302 УК.

Вряд ли это правильно. Практика показывает, что именно оперуполномоченные уголовного розыска чаще других задерживают подозреваемых и принуждают их к даче показаний, т. е. совершают действия, прямо указанные в ст. 302 УК, и такая квалификация их действий отражала бы содеянное точнее, чем применение более общей нормы о насильственном превышении должностных полномочий. Поэтому в ст. 302 УК следовало бы вместо следователя и лица, производящего дознание, указать на лиц, производящих следственные действия. При нынешнем же состоянии законодательства, если не установлено, что принудительные действия совершались с ведома или молчаливого согласия следователя либо дознавателя, юридическая квалификация зависит от процессуального статуса лица, применившего принуждение, т. е. от обстоятельства, которое, строго говоря, не влияет на характер опасности содеянного и не должно учитываться при его уголовно-правовой оценке.

Аналогичным образом следует решать вопрос о квалификации применения принудительных мер другими представителями следственной и прокурорской власти: если они действуют с ведома или молчаливого согласия следователя либо дознавателя, то отвечают также по ст. 302 УК, а при отсутствии этого условия — за преступление против интересов государственной службы (ст. 286 УК).

Далее обратимся к проблеме квалификации действий лиц, которые непосредственно участвовали в принуждении к даче показаний, но не являются следователями или дознавателями. До внесения изменений в понятие субъекта ст. 302 УК вопрос о квалификации их действий решался по-разному. По упоминавшемуся делу М. вместе с ним участие в избиении К., подозреваемого в краже, в отделении РОВД принимал также Б. (домовладелец, у которого была совершена кража). Действия Б. были квалифицированы по ст. 112 УК РСФСР (причинение телесного повреждения, повлекшего кратковременное расстройство здоровья), т, е. как преступление против личности. Никаких замечаний по этому поводу Верховный Суд РСФСР не сделал[672].

Правильность такого решения вызывает серьезные сомнения. В принципе лицо, не являющееся субъектом преступления, указанным в соответствующей статье Особенной части, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, должно отвечать за данное преступление в качестве организатора, подстрекателя либо пособника. Поэтому действия Б. следовало квалифицировать не как преступление против личности по ст. 112 УК РСФСР, а как пособничество в принуждении к даче показаний по ст. 17 и ст. 179 УК РСФСР (в период действия ст. 302 УК РФ в ее первоначальной редакции по ст. 33 и ст. 302 УК РФ).

Расширение субъекта ст. 302 УК, заключающееся в отнесении к нему других лиц, не являющихся представителями власти и вообще не обладающими признаками специального субъекта, позволяет иначе, чем раньше, решить вопрос об ответственности этих лиц. Но появились новые вопросы, в частности, о разграничении между ст. 302 УК и ч. 2 ст. 309 УК, которая также предусматривает ответственность за принуждение к даче показаний, но со стороны частного лица.