Президент планеты

– Пусть он сам это сделает, – предложил Кривой нос. – Раз уж такой умный. К тому же молодёжь разбирается в современных приборах, все это знают.

– Знаешь, друг, я иногда не понимаю, идиот ты или гений. Потому что мысли у тебя порой рождаются на миллион. На миллион долларов или на миллион пинков под зад.

Жвачка пододвинул к Артуру пульт с любезнейшим видом, однако тот ответил быстрее:

– Я не буду стирать себе память. Сами делайте грязную работу.

Выражение вежливости на лице Кривого носа мгновенно сменилось привычным для него неудовольствием.

– И что теперь делать? – спросил он.

– Давайте сюда, – ответил Артур. – Не могу смотреть на то, как вы, придурки, пытаетесь что-то решить.

Из рук Жвачки Артур взял пульт, но не для того, чтобы стереть себе память, а чтобы сделать вид, что стирает.

На пульте управления было множество всевозможных разделов, характеристик, графиков, таблиц, но при этом интерфейс оказался достаточно простым. Все воспоминания обозначались набором букв и цифр с расширением. mmr, таких файлов были десятки тысяч. Те, что были показаны на экране, назывались h20092096144224.mmr или f20092096144224(1). mmr. Этими файлами могло быть что угодно: воспоминание о вкусе соли, визуальная память вида с балкона или же чётко устоявшееся со временем знание, что на ноль делить нельзя. Если удалить один из этих файлов, носитель чипа не вспомнит, какова соль на вкус.

– Понял! – воскликнул Артур. Неожиданно он осознал, что больше всего на свете любит решать задачки.

– Никто не сомневался, – поддержал его Жвачка.

– Здесь несколько разделов с видами памяти: кратковременная, длительная, эмоциональная, зрительная, слуховая, осязательная, обонятельная… есть даже отвратительная… там пусто. Что бы это значило?

– Удаляй всё из длительной, из слуховой тоже.

– Почему из длительной? – спросил Артур.

– Не знаю, давай попробуем эту. Если ты разучишься говорить, значит, всё правильно. Если не разучишься, будем очищать следующие разделы.

В какой-то момент Жвачка и Кривой нос отвлеклись. Они посмотрели на соседа, который с болью и сдавленными звуками пытался перевернуться на бок. Не теряя времени, Артур нажал очистить обонятельную память. На экране прошла полоса загрузки, а затем появилась надпись «Готово».

«Готово», – чуть было не сказал Артур, а потом вспомнил, что, по легенде, он сейчас не умеет разговаривать.

Что-то и правда изменилось, но совсем не то, чего он ожидал. Немного зачесалось в носу: запах стираных покрывал стал намного ярче, и вонь грязных носков смешалась с еле уловимым дымом от сигарет. Больше ничего не произошло, ничего в мозгу не стукнуло, никто не прошёлся губкой по грифельной доске его памяти с различимым звуком. Это произошло незаметно, если бы он был чем-то занят, то даже не заметил бы пропажу знаний.

С весьма глупым лицом Жвачка наклонился к нему и очень отчётливо спросил:

– Ты меня понимаешь?

У санитара было выражение лица, с каким разговаривают с младенцами. Артур натянул на голову глупую гримасу, открыл рот и сделал вид, будто только что родился.

– Раз, два, три, проверка, Земля вызывает майора Тома, как слышно? – продолжал Жвачка. – Если ты меня слышишь, моргни правым ухом.

– Как проверить, понимает он нас или нет? – спросил Кривой нос.

– Легко. Смотри, как я это сделаю. Пацан, сегодня на ужин пирог с черносливом. Если придёшь под конец раздачи, дадут два куска.

Несколько секунд Жвачка следил за ним, а затем принял самый дружелюбный вид, на который только способен, слова же из его губ звучали совсем не дружелюбные. Артур понял: Жвачка хочет посмотреть на его реакцию. Ему надо улыбаться в ответ на улыбку, что бы тот ни говорил.

– Этот долбоклюй нас не понимает, если бы понимал, посмотрел бы на часы, чтобы успеть к ужину. Верно, командир отряда пустых черепов? Чемпион по нулевой реакции. Ты ведь на нас смотришь, а слышишь лишь набор звуков. Иначе уже начал бы злиться. Твои волосы как кусок слипшегося помёта, твоё лицо страшнее коровьей задницы, каждая из твоих рук тоньше моего большого пальца.

– А вдруг он нас понимает, но терпит? – спросил Кривой нос.

– Не перебивай и вытри сопли, сейчас весь пол заляпаешь.

Артуру очень хотелось посмотреть, что за сопли текут у Кривого носа, но знал: если бросит взгляд в другую сторону, выдаст себя. Он продолжал глупо улыбаться, глядя Жвачке в глаза и стараясь не обращать внимания на тошнотворный, болезненный запах из его рта.

– Похоже, всё-таки не понимает, – отметил Жвачка. – Что ж, молодец, ты нам очень помог. Сам себе стёр память.

«Люблю помогать», – хотел бы ответить Артур.

– Настало время воспитать из этого парня лучшую версию того, кем он может стать, – сказал санитар и отправился к телевизору на стене. Он искал кнопку, скрытую на задней части корпуса, и явно не понимал, как он включается. Наконец загорелся экран, на котором появились рекомендуемые к просмотру каналы: все до единого развлекательные, передающие всё, от комедийных выступлений до абсурдных конкурсов. Ни одного познавательного среди них.

– Главврач сказал включить ему канал для животных, – подсказал Кривой нос.