Прибытие

— Вы чьих будете? — сурово спросил переговорщик. — Кореллы али вольные?

— Люди мы, — ответил я спокойно. — Предки ваши. С небес пришли, спасать вас.

— Видели, что с небес, — каким-то странным тоном протянул голос, — да только мы помощи-то не просили. Своим промыслом живем да, слава Жии, ни в чем не нуждаемси…

Со стен донеслось дружное гоготание. Я огляделся и решил импровизировать:

— И в защите не нуждаетесь?

— А с чего ты взял, чужак, что нас защищать нужно? — вопрос был задан другим защитником крепости.

— Ну, не от белок же вы тут огородились таким забором, — нагло ответил я. — Прячетесь от кого покрупнее да позубастее. А мы могли бы помочь.

— И чем же ты помочь можешь, чужак? — отвечал все тот же хриплый голос.

Я передал по рации:

— Репей, ну-ка шарахни плазменным зарядом по лесу!

— Есть, товарищ полковник.

Тут же пришла в движение наша кормовая плазменная турель и метнула в сторону леса синий заряд плазмы. Через секунду все вокруг озарилось мощным голубым заревом. Несколько могучих сосен разнесло в щепки. На месте попадания в радиусе тридцати метров осталась гореть глубокая черная воронка. На стенах зароптали. Я уловил смятение в рядах защитников крепости и решил воспользоваться эффектом:

— У нас разные способы защиты найдутся. Открывай ворота, говорю! Кто у вас там правит? Переговорить нужно.

На этот раз ответа пришлось ждать долго. Слышались возня и приглушенные споры. Наконец сверху крикнули:

— Один пойдешь? Всех не пустим, мы вас не знаем! А с тобой одним справимся уж как-нибудь.

«Что ж, вполне резонно», — заключил я и согласился. Ковалев, естественно, высказался в эфире резко против этой затеи, совершенно не стесняясь в выражениях, но я его успокоил:

— Ты не паникуй раньше времени, майор. Я с собой ИКАС возьму и бластер Чака. А вы, в случае чего, разнесете всю их богадельню в щепки. Я же на связи все время.

— Ну, Герман… — прорычал Егор. — Аккуратнее там с ними. Нервные они какие-то. Даю тебе два часа.

— Договорились.

Я развернулся к товарищам, взял у Чака бластер и побрел к воротам:

— Отворяй, я готов!

— Ага, нашел дурака! Кто ж воротину-то вражине ночью отворяет? Нака-сь, садись, втянем.

С этими словами со стен вниз свалился грубый толстый канат, сплетенный из какого-то волокнистого растения. На конце каната была привязана сучковатая доска. Я с сомнением посмотрел на хлипкую конструкцию, но делать было нечего. Я оседлал канат и, примостив к заду неудобную палку, дернул за веревку:

— Давай, тяни!

Меня быстро втянули наверх, и уже в самом конце подъема сразу несколько сильных рук втащили меня на стену. Факелы защитники крепости предусмотрительно погасили, так что лиц я их разглядеть не смог. Меня тут же взяли под стражу: двое спереди, двое сзади. Хриплый голос переговорщика донесся откуда-то спереди:

— Айда, ребята, отведем его к самому Великому кнесу.

Мне в спину уперлось дуло ружья, и я понял, что нужно начать движение. Шли молча, мною руководили только тычками. Сначала прошли по широкой стене с полсотни шагов до ближайшей башни, затем по крутой деревянной лестнице вниз по спирали. Я шагал осторожно, боясь оступиться во тьме, а потом меня осенило: «Дурья твоя башка, есть же ночной светофильтр!»

Я порылся в настройках своего шлема, и стало куда лучше видно. По ощущениям, спустились мы гораздо ниже уровня земли. Сейчас меня вели по узкому извилистому тоннелю, в какой-то момент сузившемуся настолько, что идти пришлось буквально затылок в затылок. Наконец, зашли в небольшое теплое помещение, освещенное лампадкой. Ночной светофильтр пришлось выключить. Глаза к полумраку привыкли не сразу, лишь спустя минуту я смог оглядеться. Небритые, косматые мужики сбрасывали с плеч толстые полушубки и развешивали их на тонких деревянных колышках, вбитых прямо в паклю между бревнами. Меховые шапки складывали внизу на узеньких скамейках. Очевидно, это была раздевалка. На противоположной стене, судя по всему, висела сменная одежда. С одной стороны мужики снимали и вешали на стену тяжелую верхнюю одежду, а с другой облачались в легкие красные и синие халаты, перепоясывались длинными поясами. Переодевшись, они вновь схватились за оружие и легонько подтолкнули меня к узкому проходу в дальнем углу комнаты. Там меня уже ждал невысокий коренастый мужичок с густой рыжей бородой. Кафтан на бородаче был заметно богаче, нежели на его товарищах. Голубого шелка, расшитый золотыми и красными нитями, он был перепоясан не кушаком, а кожаной перевязью. На груди красовались какие-то знаки отличия. Погон или иных знаков, указывающих на воинское звание или принадлежность к касте военных, я не разглядел. На поясе с одной стороны болталась узкая сабля в кожаных ножнах, с другой — мумифицированная голова какого-то хищного зверька с длинными клыками: не то крупная кошка, не то рысь. Про себя я нарек франта «опричником» и подошел ближе. Он почему-то улыбнулся мне и обнажил неровный ряд желтых зубов. Затем резко посерьезнел, перестал скалиться и кивком пригласил следовать за ним.