Придворное общество

В этом выражается своеобразная ценностная установка и образ поведения придворного человека, которую Сен-Симон однажды описал следующим образом[92]

: при дворе никогда не важна сама вещь, но всегда важно то, что она означает по отношению к определенным лицам. Снова обнаруживается то, какой смысл имели для придворного человека этикет и церемониал. Эта механика легко может показаться нам бессмысленной, потому что мы не находим в ней предметной соотнесенности, какой-либо вне ее существующей пользы или цели, к которой она относится. Мы обычно склонны рассматривать всякого человека по его предметной функции. Но придворное общество расставляло акценты прямо противоположным образом. В то время как мы с охотой овеществляем или опредмечиваем все личные качества, придворные люди персонифицируют вещь, ибо для них всегда в первую очередь были важны лица и их взаимное положение. А следовательно, и в пределах этикета они собирались вместе не «ради некоторого дела». Их присутствие и демонстрация их престижа, дистанцирование от низших рангом, признание этой дистанции высшими их рангом — все это было для них достаточно самоценно. Но именно в этикете это дистанцирование как самоцель

находит себе законченное выражение. Оно составляло действие придворного общества, в котором взаимно сопоставлялись ранжированные возможности престижа. И в каждом случае исполнители этикета демонстрировали в этом действии себя самих как носителей этих возможностей престижа, выявляя тем самым дистанцирующее отношение, которое в одно и то же время соединяло их между собою и отделяло их друг от друга. Таким образом, во всем поведении они сохраняли и демонстрировали известную всем иерархию, относительную значимость при дворе, которую они признавали друг за другом.

Практикуемый этикет есть, иными словами, самоописание придворного общества. В нем каждому индивиду, и прежде всего королю, указано на его престиж и его относительное положение во власти. Общественное мнение, конституирующее престиж индивида, выражается в рамках общего взаимодействия индивидов по определенным правилам относительно друг друга. А в этом общем взаимодействии одновременно выявляется экзистенциальная привязанность отдельных придворных людей к обществу. Без поддержки в поведении престиж ничего не значит. Огромная ценность, которую приписывают признанию относительного престижа каждого, соблюдению этикета, есть не ценность «формальностей», но ценность самого жизненно необходимого для личной идентичности придворного человека.

Но поскольку всякое общество всегда тщательнее и изобретательнее всего дифференцирует и расцвечивает самую жизненно необходимую для него сферу, то именно здесь, в придворном обществе, мы находим такую утонченность градации и нюансировки, которая чужда буржуазному обществу, привыкшему тщательнее всего расставлять оттенки совсем в других сферах. Пунктуальность, с какой детально организуется каждый церемониал, каждая акция этикета, тщательность, с которой чувствуется и просчитывается престижная ценность каждого шага, соответствуют той мере жизненной важности, которую имеет для придворных этикет, как и поведение во взаимном отношении людей вообще.

В следующем разделе мы покажем, почему король не только подчинял этикету дворянство, но и подчинялся ему сам. Здесь же нам нужно прояснить прежде всего мотивации и принуждения, в силу которых придворная знать считала сама себя привязанной к этикету, а это значит в то же время — ко двору. Первостепенное по значению принуждение к этому исходило не от исполнения функций господства, ибо от всех политических функций такого рода французская придворная знать была в значительной мере изолирована. Оно исходило не от тех возможностей приобретения богатства, которые можно было получить при дворе, ибо другим путем можно было бы получить лучшие возможности. Первостепенное принуждение исходило от существовавшей для этих людей необходимости и сохранить или увеличить однажды полученный престиж, и утвердиться в качестве придворных аристократов как в обособлении от презираемого поместного дворянства, так и от служилой знати и народа. Проиллюстрируем эту мысль на небольшом примере.