Приключения

уже хорошо знакомого читателю. ^.Мнбгах людей /беседа с Советом Трех заставила бы провести ночь без сна № в молитвах; — Нет в Венеции часовни, Якопо, в которой грешнику так легко открыть свою душу, как здесь. Здесь; среди пу¬ стынных лагун, я оставался наедине с богом, и перед моим взором растворялись ворота рая. — Такому, как ты, не нужны йкойы, чтобы прийти в молитвенное настроение. — Я вижу образ спасителя, Якопо, в этих ярких "звез¬ дах, в луне, в синем небе, в туманных очертаниях гори¬ стого берега, в волнах; по которым мы йлывем!;. Да что там —далке в моем дряхлом теле, как и во всем, что со¬ здано мудростью всевышнего и его могуществом. Много молитв прочел я с тех пор, как взошла луна. — Неужели йривычка молиться так сильна в тебе, что ты размышляешь о боге и своих грехах, даже когда удишь рыбу? — Бедняки должны работать, грешники — молиться. Мои мысли в последнее время были настолько поглощёйы мальчиком, что я забывал о еде. И если я вышел, рыба¬ чить позже или раньше обычного, то это лишь потоку, что горем сыт'не будешь. — Я подумал о твоем положении, честный Антонио; вот здесь то, что поддержит твою жизнь и укрепит муже¬ ство. Взгляни сюда, — добавил браво, протянув руку к своей гондоле и вытаскивая оттуда корзинку. — Вот хлеб из Далмации, вино из 10жйо5и: Италии и инжир Деван¬ та — поешь и ободрись. Рыбак грустно взглянул на яства, ибо пустой желудок настойчиво взывал к слабости естества, но рука его не вы? пустила удочки. — И все это ты даришь мне, Якощ>? — спросил он, и в голосе его,, несмотря на решимость отказаться от /уго¬ щения, слышались муки голода. — Антонио, это все лищь .скромное приношение чело¬ века, который уважает тебя и чтдт твое мужество. — Ты купил это на свой заработок? — А как же иначе? Я не нищий, слава богу* а в Вене¬ ции немного найдется людей, кто дает, когда их не про¬ сишь. Ешь без опасений; редко угостят тебя от !более .чистого сердца. 192

— Убери это, Якопо, если любишь меня. Не искушай больше, цока я в силах терпеть. — Как! Разве на тебя наложена эпитимья? — по¬ спешно спросил Якопо. — Нет, нет. Давно уже не было у меня ни досуга, нц решимости, чтобы пойти на исповедь. — Тогда почему же ты не хочешь принять дар друга? Вспомни о своих годах и нужде. — Я не могу есть то, что куплено ценою крови! Браво отдернул руку, словно коснулся огня. Луна осветила в этот миг его сверкнувшие глаза, и, хотя чест¬ ный Антонио считал себя, по существу, правым, он почув¬ ствовал, как сердце его обливается кровью, когда он встретился с яростным взглядом своего товарища. После¬ довала долгая пауза, во время которой рыбак старательно хлопотал над своей удочкой, впрочем соверпшнно не ду¬ мая о своем улове. — Да, я сказал так, Якопо, — наконец произнес ры¬ бак, — и язык мой всегда говорит то, что я думаю. Убери свою еду и забудь о том, что было. Ведь я сказал это не из презрения к тебе, но заботясь о своей собственной душе. Ты знаешь, как я горюю о мальчике, но после него горше, чем кого бы то ни было из падших, я готов опла¬ кивать тебя. Браво не отвечал. В темноте слышалось лишь его тя¬ желое дыхание. — Якопо, — с волнением заговорил опять рыбак, — пойми же меня. Жалость страдальцев и бедняков не по¬ хожа на презрение знатных богачей. Если я и коснулся твоей раны, то ведь не грубым каблуком. Боль, которую ты сейчас ощущаешь, дороже самой большой из прежних твоих радостей*.. — Довольно, старик, — сказал браво сдавленным голо¬ сом,— твои слова забыты. Ешь без опасений: угощение куплено на заработок не менее чистый, чем деньги, со¬ бранные нищим монахом. — Лучше я буду надеяться на милость святого Анто¬ ния и свой крючок, — просто ответил старик. — Мы, с ла¬ гун, привыкли ложиться спать без ужина. Убери корзину, добрый Якопо* и давай поговорим о другом. Браво не предлагал больше рыбаку свое угощение. Он отставил корзину в сторону и сидел, размышляя над про¬ исшедшим. 193