Приключения режиссера

У Аросевой было много увлечений, поклонников, четыре официальных мужа и несколько гражданских. Но почему ни одна любовная история не закончилась браком на всю жизнь? Думаю, дело в том, что она была ведущей в любом союзе. И даже иногда так шутила об очередном кавалере: «Ой, что-то мой мужчина быстро устал». У нее всегда было больше энергии, больше желаний, отношения превращались в постоянную игру, это утомляло партнера… А она тянулась к теплу, ей не хватало заботы, внимания сильного мужчины. Но не случилось… Аросева признавалась, что даже замужем чувствовала себя одинокой.

Хотя об одной истории Ольга Александровна рассказывала как об особенной. Прошло более полувека – возможно, в ее рассказах была изрядная доля вымысла. Но то, что за ней, 20-летней актрисой, красиво и настойчиво ухаживал известный драматург Алексей Арбузов, – правда. Сохранились его любовные письма к Аросевой, ни на одно из которых она так и не ответила. «Я просто не понимала тогда, чего он от меня хочет, я была такой молодой, – говорила Ольга Александровна. – А это была страстная любовь взрослого человека. Может быть, только сейчас, на старости лет, пройдя такой огромный путь, я могла бы достойно ответить на такое чувство»…

Аншлаги

На сегодняшний день зритель голосует ногами. Это западный принцип. Существует жесткий контракт, который невозможно нарушить. И время – деньги. В России привыкли репетировать спектакли годами, и я с этим борюсь. Поэтому и кажется, что много ставлю. А на Западе все так работают. Те режиссеры, повторюсь, которые говорят, что они работают на элитарную публику, – просто блефуют. При аншлаге спектакль идет в другом энергорежиме. Актеры импровизируют, «отрываются от земли». Один злой критик сказал мне, что мои аншлаги – мое алиби, но это ненадолго. Правда, это «ненадолго» длится уже столько лет! Иногда я плачу на собственных спектаклях, видя, сколько людей смотрит на то, что мне дорого самому…

Антреприза

Много лет назад замыслы по поводу антрепризных спектаклей казались непонятными, странными, чем-то вроде навязчивой мании режиссера. Я стоял у истоков еще некоммерческой антрепризы, начинал в начале девяностых. Тогда смысл антрепризы виделся в том, чтобы играть то, что невозможно увидеть в государственных театрах. Начинал я с очень жестких вещей, был одним из первых, кто антрепризное дело придумал и воплотил в жизнь спектаклем «Игра в жмурики». Репетировали ночами. Вместе с очень известными молодыми актерами Ленкома Андреем Соколовым и Сергеем Чонишвили мы абсолютно откровенно решили разрушить рутину существующего государственного театра. Многие, наверно, помнят, что пьеса нашего эмигранта Волохова возмущала и одновременно притягивала зрителей. Этим спектаклем мы попрощались с советской эпохой…

Антреприза дает возможность актеру сыграть то, о чем он может только мечтать в стационарном театре, удивить публику непривычной манерой исполнения, сменой амплуа, да и денег заработать, а зрителям – увидеть своих любимцев. Сейчас многие известные артисты выходят на сцену театра, в штате которого служат, три-четыре раза в месяц, и это – в лучшем случае. Благодаря же антрепризной постановке они могут поддержать свою форму и популярность у зрителей, особенно в провинции, где всегда рады столичным «звездным» гастролерам. Кроме того, в антрепризе постановщику проще экспериментировать. Нынешнюю публику совершенно не пугает нетрадиционный подход к любого рода проблеме, он ей интересен.

Сейчас на меня опять посыпались предложения от продюсеров разных антреприз. Там неизменным условием являются жесткие сроки. И это проблема – часто как раз сроки не совпадают.

Сегодня есть два пути в антрепризе: постановочное шоу, на которое продюсер сознательно тратит большие деньги, и антреприза актерского риска, когда актеры вкладывают в постановку свои небольшие деньги. В случае неудачи они могут потерять все, что вложили.

Некоторые коллеги с иронией говорят: «Житинкин работает быстро и броско!..» В этих словах есть доля лукавства. Не все способны выдержать такой рабочий ритм, и не так просто создать зрелище, с которого не уходил бы зритель. А превратить коммерческий спектакль в шедевр вполне возможно. Станиславский, между прочим, начал именно с антрепризы…

Если актер-звезда хочет сыграть бенефисную роль, я ему никогда не отказываю. Это его законное право выйти в луч, занять центр. Но тут-то только все и начинается – удержать центр стоит большой крови…

Актер

Все начинается, когда в театр входят актеры, звучат приветствия, первые шутки, и я пытаюсь по настроению угадать, как пройдет спектакль…