Приключения Синдбада-морехода

Успокоившись немного, я встал и обошёл вокруг горы. То было пустынное, уединённое место, где не пролегало ни дорог, ни тропинок. Я догадался, что порывистое дыхание, услышанное мной, принадлежало какому-нибудь морскому зверю, приходившему в подземелье в поисках пищи. Позднее я снова вернулся в склеп: я обшарил гробы, попадавшиеся мне под руки, и взял оттуда дорогие одежды и украшения из драгоценных камней. Так я заполучил целое богатство, и теперь оставалось только скрыться с ним куда-нибудь подальше от своих недавних друзей.

По счастью, через несколько дней я заметил корабль, выходивший из пристани, и закричал изо всех сил, размахивая в то же время чалмой, чтобы привлечь к себе внимание. Мой крик услышали, и за мной тотчас же выслали лодку. Капитан корабля не стал подробно расспрашивать меня, как я попал на этот пустынный берег. Он сказал только, что очень рад моему избавлению, и тотчас же занялся своими делами. Я предложил было ему часть своих драгоценностей, но он наотрез отказался.

После долгого плавания я возвратился в Багдад с огромным богатством. Как и прежде, я раздал щедрую милостыню, пожертвовал большую сумму на украшение мечети и весь отдался пирам, веселью и отдыху с моей семьёй и друзьями.

Пятое плавание

Время и безмятежная жизнь уничтожили всё, что было тяжёлого в моих воспоминаниях о пережитом, но зато воскресла прежняя страсть к путешествиям. И вот я заказал себе отдельный корабль и оснастил его на свой счёт. Места на корабле оставалось достаточно, и я принял к себе ещё нескольких купцов из разных стран, а затем нанял капитана – человека опытного и бывалого.

Когда всё было готово, дождавшись попутного ветра, мы подняли паруса и отправились в путь. Нашей первой остановкой стал пустынный остров, где мы нашли такое же громадное яйцо птицы Рок, как то, о котором я уже рассказывал вам. Из яйца как раз должен был вылупиться птенец; его клюв, пробивший скорлупу, уже виднелся снаружи. Мои товарищи купцы тотчас же схватились за топоры, чтобы прорубить яйцо, и хотя я отговаривал их, они всё-таки не послушались меня и, сделав сначала большое отверстие в яйце, стали вытаскивать оттуда птенца, разрубая его на части, а потом жарить их на костре.

Не успели они насытиться этой лакомой пищей, как в воздухе показались два белых облака: на нас надвигались мать и отец убитого птенца.

Увидев, что яйцо разбито, а птенец изрублен на части, птицы яростно закричали и, покружившись на одном месте, полетели обратно, а мы, почувствовав, что дело плохо, сели на корабль и попробовали уплыть.

Но вот громадные птицы появились снова и быстро настигли нас. Они держали в когтях по огромному обломку скалы. Вдруг одна из них замерла в вышине, словно прицеливаясь в нас; искусный кормчий, сообразив, в чём дело, быстро отклонил корабль в сторону, и камень упал рядом. Но другой камень, брошенный самкой, упал прямо в середину корабля и разбил его на части. Все мгновенно очутились в море. Вынырнув на поверхность, я успел схватиться за какой-то обломок и скоро приплыл к острову. Берег был крутой, но отчаяние придало мне силы, и я всё-таки взобрался на него.

Я побрёл в глубь острова, отметив, что деревья здесь гнутся под тяжестью плодов и повсюду протекают светлые, прозрачные ручьи.

Вдруг я увидел перед собой дряхлого старика; он сидел на берегу ручья, охватив обеими руками согнутые колени и низко склонив на грудь свою седую голову с длинной белой бородой. Я подумал, что это такой же несчастный, как и я, потерпевший крушение. Я подошёл к нему и низко поклонился, но старик едва кивнул головой и на мои вопросы ничего не ответил, а только показал мне знаками, чтобы я перенёс его через ручей.

Думая, что он действительно нуждается в моей помощи, я взвалил его на спину и перебрался на другую сторону ручья.

– Сходи, – сказал я ему тогда и наклонился, чтобы ему легче было стать на ноги. Но вместо того (теперь мне смешно даже вспоминать об этом, а тогда было совсем не до смеха) старик, несмотря на свою видимую дряхлость, проворно вскочил мне на плечи, крепко обвил мою шею ногами и заставил меня двинуться вперёд.

По дороге он останавливал меня под некоторыми деревьями, рвал с них плоды и съедал, потом снова заставлял идти дальше. Так мне пришлось носить его несколько дней подряд, а по ночам, когда, изнемогая от усталости, я падал на землю, он также ложился вместе со мной, ни на минуту не освобождая моей шеи и не изменяя своего положения. Представьте себе, каково мне было непрерывно влачить этот живой груз и не иметь возможности освободиться от него ни на одну секунду!

Один раз мне попалось по дороге несколько тыкв; я взял одну из них, самую крупную, вычистил из неё все внутренности и, наполнив её соком винограда, спрятал под одним деревом. Через несколько дней я ловко заставил старика опять направить меня к тому же месту, где отыскал свою тыкву и выпил из неё несколько глотков уже забродившего сока. Я тотчас развеселился так, что начал петь и подпрыгивать на ходу.