Прикормленные о бедных

Всё то же самое мы видим и в фильме «Класс коррекции». У нас есть главная героиня — девочка Лена, которую другие герои либо любят, либо ненавидят, не имея никаких других забот, кроме любви и ненависти к ней. Но Твердовский, как наиболее молодой и перспективный, в деле создания безликих персонажей пошёл ещё дальше своих старших коллег. У него есть такие персонажи, которые вообще ничего не делают, никак не выражают своего отношения к разворачивающимся событиям, практически не имеют реплик, но при этом с завидной настойчивостью на протяжении всего фильма зачем-то постоянно околачиваются возле главных героев. Зачем? Видимо, «для красоты».

Если же Твердовский даёт своим персонажам как-то себя проявить, то в 99 процентов случаев это — проявление их патологии. Потому складывается впечатление, что абсолютно все персонажи Твердовского, за вычетом главной героини, это люди психически нездоровые. Так же и у Велединского со Звягинцевым все персонажи, кроме одного «избранного», — серые и пустые, напоминающие скорее карикатуры, чем живых людей. Так наши режиссёры воспринимают провинциалов. И стремятся навязать своё восприятие остальным.

Из всего вышесказанного напрашивается вывод, что слухи о создании нашими авторами «точного портрета современности» сильно преувеличены. Действительно, о каком же «портрете современности» может идти речь, если даже портрет отдельного

современника у наших «мастеров» выходит в лучшем случае однобоким (как в «Географе»), а то и вовсе совершенно невнятным?

То, что отдельные детали в рассматриваемых фильмах совпадают с реальностью, ещё ни о чём не говорит. Представьте, если бы вы попросили какого-нибудь художника нарисовать вас, а он в свою очередь изобразил бы только ваши ресницы, нижнее веко левого глаза, нос и правую скулу. А потом, доказывая, что нарисовал ваш точный портрет, заявлял бы: «Но ведь у вас же на самом деле есть и нос, и ресницы, и скула, и веко!».

Костюмы и интерьеры «как в жизни» — это далеко ещё не реализм. Создание точного портрета общественной жизни — это сложная творческая работа. Для этого автор должен суметь окинуть эту жизнь широким взглядом, увидеть её как сложное сплетение взаимодействующих факторов, разглядеть во всём этом наиболее характерные черты и явления и в итоге представить зрителю широкий срез общественной жизни. Как это сделано в таких фильмах как, например, «Я — Куба» Михаила Калатозова, «Сальвадор» Оливера Стоуна, «Битва за Алжир» Джилло Понтекорво, «Три дня Виктора Чернышёва» Марка Осепьяна.

В то же время, если автор добросовестен, то даже рассказывая отдельную частную историю, он сможет отразить в ней определённый широкий пласт общественной жизни. Потому что человек не живёт в вакууме, потому что, повторю, «индивидуальность есть совокупность общественных отношений». И автор, стремящийся понять своих героев, непременно придёт к отображению этих отношений. Как это делали представители итальянского неореализма, «рассерженных» Британии, «нового немецкого кино». Или, если говорить о кинематографе двухтысячных, можно привести в пример такие фильмы, как «Зимняя кость» Дебры Граник, «Сломленные» Руфуса Норриса, «И черепахи умеют летать» Бахмана Гобади.

Но у нас не тот случай. Напротив, даже такие откровенно общественные проблемы, как трудности социализации инвалидов или паразитизм и безнаказанность государственных чиновников, нашими авторами изображаются в качестве частных случаев

, касающихся отдельных инвалидов и отдельных чиновников.

На этом вопросе следует остановиться особо.

Общественное и частное

Про классы коррекции

Режиссёр Твердовский после того, как снял свой «Класс коррекции», очень полюбил говорить о социальной функции кинематографа. И не скупился на смелые заявления в своих интервью:

«Мне кажется, что в нашем киносообществе те люди, которые задают тренды в кино, считают, что чем тише ты сидишь и чем дальше ты от жизни уходишь, тем лучше. Показывай историю первой любви, не знаю, семейных взаимоотношений — и все, а вот дальше никуда не лезь. Пытаться что-то изменить при помощи фильма? Конъюнктура!»[50].

«Очень легко заниматься самокопаниями, говорить о себе. Но это же не имеет никакой практической пользы для общества.