Принц из серебра и золота

Я не смела еще раз посмотреть на него. Тем более, что со вчерашнего дня Зан Захрай одаривала меня жалостливыми взглядами. Вместо этого я предпочла сидеть у своей палатки. Держала пальцы в постоянном движении, снова и снова прошивая шов на синей ткани. Швы накладывались друг на друга. Они становились крепче, когда их сшивали в несколько слоев. Прочнее, если сильно не тянуть за него или не распарывать кинжалом.

Закончив шитье, я успокоила покалывание в пальцах. Чувство, которое всегда преследовало меня с детства. Сегодня стало еще хуже. Сегодня я едва могла успокоиться. Особенно потому, что была зла. Зла на все, что судьба уготовила нашему народу.

Я снова посмотрела на Элиа. Солнце уже зашло, но он все еще смотрел вверх, на башни, словно мог найти в них ответ.

Ответ, который на самом деле он уже знал. Сам принц говорил с ним. Прямой рупор пленницы Софии.

– Как думаешь? Он разберет палатки? – спросил Иван, опустившись рядом со мной.

Я подавила тихое рычание, когда дым его сигары ударил мне в нос. Я не хотела разговаривать с ним, но старалась контролировать свою неприязнь. Мне не хотелось лишний раз связываться с наследницей Захрай.

– Он сделает все, что посчитает нужным, – в конце концов ответила я, надеясь, что он закроет эту тему. Но Иван с хрипом втянул воздух. Он определенно слишком много курил.

– Он наследник, – подтвердил Иван. – Но что сделала бы ты?

– Это вообще не обсуждается, – раздраженно отозвалась я, пытаясь не закатить глаза, прежде чем продолжила возиться со швом.

Где образовался толстый след из ниток, который приятно ощущался под моими пальцами.

«Любовь причиняет боль», – слышала я голос Зан Захрай.

И старалась больше не думать об этом.

– Ты недооцениваешь свои лидерские качества, Яна. – Я вздохнула и опустила свои швейные инструменты.

– Откуда ты знаешь?

Иван снова выдохнул мне в лицо струю темного дыма, так что я начала кашлять, уже приготовившись швырнуть ему в лицо ткани.

– Потому что я это знаю. – Его самодовольная ухмылка и глубокие морщинки вокруг рта заставили меня скрипнуть зубами.

Что он вообще знал обо мне? Он был простым стэндлером, который присоединился после меня.

Независимо от того, что со мной произошло.

– Ты недооцениваешь свое происхождение, Яна.

– А ты переоцениваешь свой здравый смысл. Когда ты закончишь? Я оставила свое прошлое в покое.

– Никто не любит говорить о своем прошлом, – хрипло сказал он.

– Тогда не будем это делать. – Потому что ничего не осталось. Только сено и побег. Кровь и боль. Одинокая тень, которая отдала меня в заботливые руки стэндлеров. Моей семьи. И это все, что имело значение. Мне больше не нужно было думать о своем прошлом.

С ужасом я обнаружила, что даже не помню, как выглядели мои родители. Но понимала одно: я сразу узнаю отца, если увижу его голову на плахе. Где ему самое место.

– Я хочу сказать, что ты довольно похожа на своего отца. Очень даже похожа.

– Что ты знаешь о моем отце?

– Больше, чем ты думаешь, – ответил он и посмотрел на меня, ухмыляясь. Разозлившись, я вскочила и уронила свои инструменты.

– Я уже сказала, что не хочу об этом говорить, Иван. – Какое бы прошлое он не разделял с моим отцом. Хватит и того, что за все эти годы он не проронил ни единого слова об этом.

– У твоего отца было точно такое же выражение лица, когда он сердился. И поверь, твой отец мог рассердиться.

– Прекрати! – Слезы навернулись на глаза. – Я не мой отец.

Я не была преступницей. Или убийцей.

Или разыскиваемой.

Я даже больше не была его дочерью. Здесь я просто Яна. А не та, за которой, казалось, гналось целое королевство.

– Твой отец столько всего передал тебе по наследству. Столько всего! Каждую клеточку твоего тела. Каждый шрам… каждый дар… Сердце женщины подобно океану, Яна. Бесконечно глубокому. Но и в нем могут свирепствовать бури. Как волны, что заглатывают все вокруг, пока ничего не остается.

– Что ты знаешь?

– Я знаю все о тебе. Все.

– Ты лжешь! – Кровь прилила к моему лицу.

– Злость может вызвать дар. Как я вижу, ты невероятна зла. Была такой же, когда Элиа пытался убить осла. Ты не смогла сдержать себя, не так ли, Яна? Ты выпустила гнев. Тебе понадобился твой дар в первый раз.

Я знала, что этот инцидент когда-нибудь погубит меня. У меня не получилось отгородиться от этого.

– О чем ты говоришь?

– Ох, Яна, – сказал он, скучающе проводя рукой по волосам. – Ты наверняка слышала о дарах, которые Боги когда-то завещали людям. Редкие дары. Один из них… сельтерский дар.

– Ты несешь чушь! Ты совершенно сошел с ума! Нет никаких Богов.

– Когда-то ты в них верила, – равнодушно продолжил он. – Твоим любимым был Бог права. Как и тот, кому бросил вызов твой отец.

– Да что ты знаешь обо мне и моем… отце?! – Руки начали дрожать. Импульс, который я подавляла годами, распространялся по моему телу, как смертельная болезнь. Руки горели, голова гудела, сила захлестнула меня, пока в конце концов не собралась в моих пальцах.

Я резко потянулась к своим иголкам и ниткам, чтобы почувствовать прочный шов, который собирал меня воедино. Меня и мои дрожащие руки.