Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

Две русские дамы спросили принца де Линя, почему его племянник Лихтенштейн[1082] не убил этого ужасного Наполеона! Принц де Линь ответил: «Но ведь это не его император![1083]

» (Теплице, понедельник 24 августа 1807 г.)[1084].

Старый Линь, кажется, чувствует бремя жизни: он удаляется от света от усталости и возвращается от скуки. У него остались лишь блестящие воспоминания о прошлом, кои лучше дают почувствовать все, что он утратил с юностью и успехами. Его надежды на будущее — всего лишь мечтания и грезы. Он лишен простой, покойной, занятой жизни, которую дарует старость в окружении родных. Он одинок и каждый вечер отправляется в театр, чтобы сесть, не говорить и не думать, и смотреть, как что-то мелькает перед глазами, вроде волшебного фонаря. <…>

Принц де Линь полагает, что спасется, обратив всех своих знакомых в католичество; парикмахер решил тут обосноваться, и принц обещал ему покровительство, если тот станет католиком. Принц говорил после долгой беседы графине [фон Брюль]: «Все зло на земле из‐за религии, она погасила любовь к искусствам и наукам». Графиня доказывала обратное и цитировала Шатобриана. «Это все слова, красивые фразы…» — ответствовал он, и минуту спустя: «Вы разве не знаете, что я стараюсь обратить госпожу Крюденер — сделать из нее католичку?» Каждый старался «обратить» другого, но для «спасения» кого из двух? [Теплице, ноябрь 1807 г.][1085].

В переписке между Жерменой де Сталь, Линем и Крюденер нередко речь идет об их письмах. Госпожа де Сталь пишет принцу де Линю: «Я Вам, кажется, уже сообщала, что госпожа Крюденер провела здесь неделю; она написала мне великолепное письмо, я послала бы его Вам, если Вы чувствуете, что встали на путь, ведущий к Небу» (Коппе, 6 ноября 1808 г.)[1086]

. Юлия Крюденер поздравляет госпожу де Сталь с выходом к «Писем и суждений» принца де Линя: «Ваше предисловие, сударыня, прелестно, и принц де Линь должен Вам в ноги кланяться» (Бённигхайм, около Людвигсбурга, 16 марта 1809 г.)[1087].

15 декабря 1814 г., через два дня после кончины Линя Крюденер, не зная об этом, написала свой подруге Роксандре Стурдзе[1088]

:

Есть в Вене старый грешник, который дорог моему сердцу, и таких много: это принц де Линь. Он называл меня «сестрой милосердия, врачующей сердца», и мы когда-то любили друг друга. Помните ли Вы его? У него прекрасная душа. Я умерла для света, и он, верно, боится нынче меня, как покойников. Но ни страхи, ни насмешки меня не заденут, если бы я могла надеяться обратить его к жизни, ведущей к жизни вечной. Временами совесть тревожила его: я знаю, что он хотел видеть меня католичкой, а я его — христианином[1089].

Юлия Крюденер принцу де Линю, Рига, 1 сентября 1804 г.[1090]

Рига, 1 сентября 1804 года