Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

Ты, Измаил, нашел приютПоследний. Твой хозяин в горе.Израилевы дщери вскоре

Его, быть может, развлекут[1572].

Этими Израилевыми дщерями были две очень красивые еврейки, которых принц де Линь прилежно посещал, но однажды внезапно покинул, послав им следующую записку: «Вы знаете, сударыни, что я всегда был одним из ваших самых усердных поклонников; у вас нет ни собак, ни детей, что сразу дало мне высокое представление о ваших достоинствах; но мои ноги отказываются взбираться по вашим лестницам. Прощайте, вы решительно последние, коих я обожал на четвертом этаже».

Однажды, когда в особняке Линя играли в эпитафии, господин де Бонне сочинил следующую, которая нас долго забавляла:

Покоится здесь принц де Линь,Ему просторно и не худо;Любил пускать он в дело уды,

Хотя и не ловился линь.

Маркиз де Бонне, умерший, кажется, пэром Франции, один из самых близких завсегдатаев особняка, был человеком очень высокого роста и самого что ни на есть холодного и сурового вида. Под этой пуританской оболочкой он скрывал живой и язвительный ум. Став набожным, он опубликовал «Взятие Аннонсиада»[1573] и другие столь же грандиозные мелкие грешки; это о нем принц де Линь говорил: «Вот и верь наружности; маркиз де Бонне женат и благочестив, а скроен как холостяк и безбожник».

От принца де Линя осталось множество острых слов, из коих большое число ему не принадлежит, а самые занятные, которые знали только близкие ему люди, забыты. Когда принц Альберт Саксен-Тешенский после поражения при Жемаппе[1574]

и перенесенной серьезной болезни вернулся в Вену, то спросил у принца де Линя, как, по его мнению, он выглядит? «По правде сказать, Ваше Высочество, — ответил тот, — Вы выглядите изрядно разбитыми».

Когда во время революции в Нидерландах восставшие прислали к нему делегацию с предложением командовать тем, что они называли национальной армией, принц де Линь их горячо поблагодарил и, выпроваживая делегатов, сказал: «Извольте, господа, передать вашим поручателям, что я не способен бунтовать зимой»[1575].

Император Франц велел прорыть канал, но воды в нем не хватало; пронесся слух, что кто-то в нем утонул. «Льстец!» — воскликнул принц де Линь. «С двадцати лет, — написал он мне однажды, — я принял решение; я стал стремиться играть большие роли на войне, а при дворе удовлетворялся ролями наперсника или статиста. Когда пьеса столь коротка, а партер так плохо составлен, можно ли быть таким глупцом, чтобы искать чего-то другого!»

<…>