Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

Глубокой, неисцелимой, единственной раной в сердце принца де Линя было воспоминание о его сыне Шарле, убитом при отступлении из Шампани: видели бы вы, как десять лет спустя после этой катастрофы столь беззаботный, столь испытанный жизнью, столь привыкший к несчастью человек умилялся, услышав имя своего дорогого сына; это имя не решались произнести в его присутствии, а когда ему случалось говорить о сыне, голос выдавал его боль, а глаза наполнялись слезами; было что-то необычайно волнующее в этом старце, бывшем за мгновение до того вольтерьянцем и бонвиваном, как сказали бы сейчас, а теперь не желавшем, чтобы его утешали, ибо он думал о дитяти своего сердца, которого больше не было.

Как писатель принц де Линь не отличался никакими достоинствами, кроме необычайной легкости пера. Его письма почти всегда были остроумными, но черная типографская краска не подходила для его стиля. Он разорил своего дрезденского издателя, обязанного по договору[1564]

печатать все, что выходило из-под его пера. Принц де Линь написал из прихоти и на всевозможные темы тридцать или сорок томов[1565]. Из этой груды, не поддающейся чтению, что он сам признавал, госпожа де Сталь умело извлекла то, что составило один весьма приятный том, предварив его предисловием, полным вкуса и остроумия[1566]

. Я мог бы утяжелить литературный багаж принца де Линя, багаж, «который не перейдет потомству», довольно большим количеством разрозненных отрывков, посвященных королеве, герцогу де Шуазелю[1567], герцогу Орлеанскому, коего принц де Линь упорно считал оклеветанным, хотя и порочным, французскому обществу и т. д. Все эти фрагменты не изданы, были переданы мне как ответы на бесконечные вопросы, коими я его беспрерывно утомлял, и, в сущности, являются записанными беседами. У меня хранятся также многочисленные письма и записки принца де Линя в стихах и прозе, но в них нет ничего, что могло бы увеличить литературную славу автора.

Принц де Линь порой рассказывал мне весьма интересные подробности о своем детстве и юности, анекдоты о своем отце, в высшей степени высокомерном и чуднóм человеке, который всей душой ненавидел своего сына. Когда тот в шестнадцать лет был назначен командиром полка Линя, то написал своему отцу следующее письмо:

«Милостивый государь,

Имею честь уведомить Ваше Высочество, что мне присвоено звание полковника, командира Вашего полка. Остаюсь с глубоким почтением и т. д.».

Ответ не заставил себя ждать; он был составлен в следующих выражениях:

«Сударь, после несчастья иметь Вас своим сыном ничто не могло мне быть чувствительнее, нежели несчастье узнать о присвоении Вам звания полковника. Примите и т. д.».