Читаем Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами полностью

Сей вздор начал я молоть по причине столь совершенного знания моим милым Уваровым французского двора на протяжении девяти или десяти царствований, что я воображаю, будто он жил в те времена и будто я его тогда видел. Прошу быть снисходительным к Самблансе: я знаю, что это рифма для глаз, но не для слуха. Следует также иметь в виду, что все сие имеет отношение к «Россиянину в Париже», коим я представляю моего милого Уварова, воображая, что его ум и очарование удивили Вольтера, не поверившего из‐за его юного вида, что он выученик столь давней и блистательной школы.

Принц де Линь С. С. Уварову

Увы! Пора идти.Таков мой долг, как ни крути.Когда б любимец муз и граций,Взлелеял коего Гораций,Овидия живой портретИ Аполлона ГанимедВ моей роскошной колеснице,Меня влачащей в Палатин,В четыре ровно стал блистательным возницей,То был бы я хоть не один.

Принц де Линь С. С. Уварову[1617]

Как удивится та страна,Увидев вас; решит она,Что ей, конечно, в наказаньеБлиз Танаиса столь прелестному созданью,А не в Париже жизнь дана.В Уварове моем стократно оживаетБылой Париж, чей блеск он все же затмевает.В поэзии глубок, как бритт, и столь же смел,В серьезном жанре он немало преуспелИ обойдется без кончетти,Чтоб остроумным слыть, как Лациума дети.Тяжеловесный слог ему не подойдет,
Но он ученостью германцев превзойдет.Кипуч, как Севера сыны, он неуклонноСтремится по пути сподвижников Петра[1618].Увидим Цезаря, Саллюстия, МаронаМы в нем, прославиться ему пришла пора.

Принц де Линь С. С. Уварову

Желал бы я, как ты, превыше облаковВзлетев, заговорить на языке богов.Тебе лишь одному дана свободаНа колеснице, словно Феб[1619],Стремиться по лазури небосвода,Удерживая солнце от захода.
Орленок, ты вспорхнул из Зевсова гнезда,Из облака, его сокрывшего, когдаОн в поднебесье нес младого Ганимеда,Вселенной властелин, кому предел неведом.А я, когда б дерзнул взлететь, как Фаэтон,То был бы в тот же миг низвержен, как и он.Не удался бы мне полет Икара,Меня б, как и его, постигла кара.Так дерзкий облако в объятья заключил,За что жестокую расплату получил[1620].Благорожденной, легкокрылойТы музе передал твой облик милый,И превзойден тобою Оссиан.
Твой стих звучит не столь уныло,Как песнь, где сумрачно рокочет океан.Меланхоличного светилаНе застит нам густой туман,И даром сладостным — тебе он только дан —Твоя поэзия пленила.Не уверяй же нас, что в ней ты не силен.Красавиц пой, мешать я не намерен,Коль невзначай окажешься влюблен.Но если своему призванью будешь верен,Какой венец тебе готовит Аполлон!Коль обрету приют на склоне дней суровых,Гомером станешь ты моих пенатов новых.

С. С. Уваров принцу де Линю. Фрагмент

Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка жизни и трудов
Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка жизни и трудов

Перед читателем полное собрание сочинений братьев-славянофилов Ивана и Петра Киреевских. Философское, историко-публицистическое, литературно-критическое и художественное наследие двух выдающихся деятелей русской культуры первой половины XIX века. И. В. Киреевский положил начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточно-христианской аскетики. П. В. Киреевский прославился как фольклорист и собиратель русских народных песен.Адресуется специалистам в области отечественной духовной культуры и самому широкому кругу читателей, интересующихся историей России.

Александр Сергеевич Пушкин , Алексей Степанович Хомяков , Василий Андреевич Жуковский , Владимир Иванович Даль , Дмитрий Иванович Писарев

Эпистолярная проза
Письма к провинциалу
Письма к провинциалу

«Письма к провинциалу» (1656–1657 гг.), одно из ярчайших произведений французской словесности, ровно столетие были практически недоступны русскоязычному читателю.Энциклопедия культуры XVII века, важный фрагмент полемики между иезуитами и янсенистами по поводу истолкования христианской морали, блестящее выражение теологической проблематики средствами светской литературы — таковы немногие из определений книги, поставившей Блеза Паскаля в один ряд с такими полемистами, как Монтень и Вольтер.Дополненное классическими примечаниями Николя и современными комментариями, издание становится важнейшим источником для понимания европейского историко — философского процесса последних трех веков.

Блез Паскаль

Философия / Проза / Классическая проза / Эпистолярная проза / Христианство / Образование и наука
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза