Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

Всепокорнейший и верный подданныйЛинь.

Вена, 18 сентября.

Принц де Линь Екатерине II, Белград, 8 октября [1789 г.][732]

Государыня,

Не стану говорить, как говорил Буало великому королю: «Победы прекрати иль прекращу писать я»[733]. Напротив, скажу Вашему Императорскому Величеству: «великий король, продолжайте свои победы, а посреди сих прекрасных свершений, овеянных такой славой, позвольте мне, о великий король, Вам писать

».

Вдобавок вспомнил я, что осмелился сказать Вашему Императорскому Величеству в последнюю, столь мучительную для меня минуту расставания, что буду иметь честь Вам написать из Белграда. Когда бы не мог вывести при дате письма столь прекрасное название, за перо, быть может, взяться бы не дерзнул. Однако ж обязан высказать Вашему Императорскому Величеству соболезнования насчет стольких сражений на море и на суше, шведам проигранных[734]. Сие есть правда несомнительная, ведь говорят об том король и «Курьер Нижнего Рейна». Да и впредь то же самое будет продолжаться, до той поры пока Ваше Величество обер-шталмейстера не отправит в открытое море, по примеру кавалера Эмо[735].

С неменьшей печалью узнал, что князь[736] широкими шагами движется вперед, чтобы затмить Очаков новой победой, еще более славной; что хан своего лагеря в Молдавии лишился по милости князя Репнина и что генерал Суворов остается генералом Суворовым и вызов на бой принимает, как другой принимает приглашение на завтрак.

Сейчас свел я знакомство с первым из пашей и тысячей[737]

турок, ему подчиненных; легонько этих тварей поджарил. Какая честь и какое счастье видеть, что две империи, так сильно одна от другой отдаленные, победами сближаются на пространстве от Балтики до Адриатики! Без сомнения, стоит за всем этим некое божество, событиями управляющее, Существо Единственное и непоколебимое в своей непоколебимости[738]. Если Ваше Императорское Величество его встретит, умоляю воздвигнуть в его честь малый алтарь от моего имени. Увы! и дня не проходит, чтобы, возводя таковой в моем сердце, не вспоминал бы я со слезами на глазах счастливое время, проведенное у ног этого божества. Как счастливые смертные, в Эрмитаже пребывающие! Как счастлива обезьяна! Счастлив попугай! Счастливы все высшие сановники придворные! Счастлива алмазная комната, по которой Ваше Величество проходит. Счастливы малые колонны![739] Счастлива чернильница, которая слезы восхищения рождает или смех, или все, чего ей только захочется.

Счастлив буду я, ежели Вы, Государыня, мне мою болтовню простите и читать станете в моем сердце, в коем царите и кое постоянным восторгом пылает при виде Вашей славы и Ваших успехов, за которыми слежу я безотрывно; мои успехи в ходе этой осады, которыми фельдмаршал Лаудон[740]

изволил быть доволен, ничто в сравнении с продолжением милостей, какие надеюсь я заслужить почтительнейшей преданностью, с которой честь имею пребывать

Государыня,

Вашего Императорского Величества

Всепокорнейший и наивернейший татарский подданный Мурза Линь[741]

В Белграде 8 октября.

Екатерина II принцу де Линю, СПб., 5(16) ноября 1789 г.[742]