Принцип неопределенности

Наши неродные орудия с кастрированной системой охлаждения, тем не менее, могли поглотить насухо в одном залпе весь энергетический запас корабля. А еще они были лишены приводов и были закреплены на корпусе неподвижно. Что ухудшало точность углового наведения и соответственно дистанцию огня. Противник откроет огонь первым – а это не в нашу пользу.

Я закрыл глаза и сказал:

– Наш агрессивный гунган собирается придерживаться той же тактики. Но не полностью – часть он оставит для щитов.

Капитан, посмотрел на меня, пожевал нервно губу и сказал нервно.

– Он может и промахнуться.

– Нет, не промахнется, – ответил я уверенно. – У него пушка в поворачивающейся башне. Вектор огня и тяги у пирата ранее не совпадал.

Ползунки расхода накопителей на турболазеры были сдвинуты пальцами капитана вверх, уткнувшись в свой потолок.

Мы разминулись еще раз – корабль тряхнуло. Я защелкнул забрало шлема, чтобы не дышать ионизированным до предела воздухом. Свершилось чудо, и основные системы не пострадали. Отсутствие брони выступило как удивительное преимущество – потоки частиц, разогнанные турболазером, пробили нас насквозь, как лист бумаги, и унесли большую часть энергии с собой дальше. И не передав ее нам.

Над нами мелькнули вспышки бластерный турели, питаемой прямо из реактора, когда мы пронеслись на дистанции «пистолетного выстрела». То есть ближе десяти тысяч метров. Сбив пирату щит, мы сделали его уязвимым к оружию с самым жутким заброневым эффектом. Чем поспешили воспользоваться. Но он как летел до этого так и летел дальше, только с корпуса была оторвана какая-то мелочь.

– У этого ушастого косноязычного пидораса щит лучше, да и орудия тоже, – неудовлетворенно сказал Травер, – Надо уходить в отрыв.

– Сразу никак нельзя было решить? – раздался голос Нейлы. Она все это время не вмешивалась, боясь отвлечь нас от боя.

– У него максимальная перегрузка больше, чем у нас, и я решил, что не выйдет, – ответил, оправдываясь, капитан. Его руки в это время нервно бегали по приборной панели и сенсорным экранам.

– Паспортное, то есть значение, – тем не менее, он нашел время объяснить причины своих поступков. – Ведь тот, кто показывает свои ходовые возможности сразу – конченый идиот. Похоже у этого пирата мозг размером с гранату. Но блять, это дерьмо сыграло с нами дурную шутку. Меня провели. Меня! Не понять, что это вовсе не блеф! Пиздец! – распалялся капитан.

– Это так.. С таким щитом и орудиями он не может иметь заводские сорок пять единичек, – высказал я очевидный факт, спешно изучая характеристики вражеского корабля в локальной библиотеке кораблей. Но капитан знал, как оказалось, это и на память.

Но если он медленнее нас… Я внезапно понял, что делал сейчас капитан! И зачем сходился лоб в лоб два раза, все увеличивая дугу! Хотя то, что мы не сделали ставку на защиту и было глупым решением, но так мы создавали предпосылки к реализации запасного плана, которым сейчас и воспользовались.

Пока мы обсуждали вопросы тактики, мы делали циклопический разворот с радиусом кривизны в несколько десятков тысяч километров. Оставалось еще пять… нет – уже четыре минуты до следующего контакта. Но ему не было суждено состояться. Нас надежно разделяют тридцать тысяч километров. И это расстояние меняться теперь не будет.

«Спидометр» показывал относительную скорость в сорок километров в секунду. Я чуть со смехом не вспомнил кадры из оригинальной трилогии, где звездные истребители гонялись друг за другом в стиле поршневых самолетов.

Капитан закончил изменять курс. Поскольку мы обладали чуть большим ускорением, и благодаря тому, что успели набрать за несколько заходов огромную относительную скорость, капитан превратил нашу траекторию в стабильную орбиту вокруг пиратского корабля. Он, обладавший меньшей, чем мы перегрузкой выступал ее центром, а мы с малым относительным ускорением, ставшим центробежным двигались вокруг по огромной окружности.

Пат. Но всяко лучше того, чтобы изображать из себя камикадзе.

– Мы же можем уйти, – сказала крайне обеспокоено Нейла, не понимая Травера, – почему мы все еще кружим? Зачем?! Почему не оторвемся?!

– Если мы просто развернемся и втопим, то получим вдогонку торпедный залп, – объяснил Травер наше движение и свой новый план. – Может, уйдем, а может и нет. И если по нам попадут, то распылят – ракета успеет разогнаться до очешуительных скоростей. А под такими ракурсами мы сможем оторваться от него и заняться ракетами уже после пуска. Так они до нас не дойдут – собьем на подлете.

У нас превосходство в маневре, – размышлял я, – но не такое большое, чтобы изображать из себя военный истребитель с протонной торпедой на борту. Но достаточно, чтобы не дать подойти к себе ближе. Все же это не победа – а только выигрыш во времени. И может быть общий проигрыш по шансам, но я не настолько разбираюсь в этих тонкостях и вынужден довериться капитану.