Принцип неопределенности

От потери сознания или кессонной болезни меня защищала «салфетка» со встроенной кислородной маской. Хвала нарушению флотских традиций! Я, направив раструб в отверстие, нажал на рычаг. Вязкий, практически мгновенно застывавший полимер начал заполнять дыру. Не жалея пены я залил быстро твердеющим герметиком и края отверстия. При необходимости им можно было «заклеить» и достаточно крупные отверстия. В случае если через них слишком быстро не выходит воздух.

Оттолкнувшись вниз, я махнул рукой капитану. Тот незамедлительно включил компенсаторы и двигатель. Я кубарем, вышибая из себя дух, упал на металлический пол. Тут ковров не было.

– Я на месте, – сказал я, снова устроившись в кресле. Колено ныло от соударения с металлическим полом.

Нейла заделала Травера, пока я латал корабль. Наш дроид-механик сейчас делал тоже самое по всему кораблю. Я оглянулся, на шлюзе горел красный маркер. Там за ним, судя по всему совсем вакуум. Жопа.

– У нас еще пара заходов до абзаца, – сказал Травер, ожидая от меня чуда. Переменчивая Фортуна переметнулась на сторону врага.

– Переведи торпеды на ручной пуск, – сказал я вкрадчиво.

– Ладно, хотя это херово безумие, но я согласен. Хотя в твою реакцию я не верю.

– А в Силу?

– Фокусы, хотя и полезные. Сделай сейчас такой, пожалуйста. А то щиты у нас уже совсем похерились. – капитан сменил курс, разгоняя нас в сторону от противника – создавая запас в расстоянии, которым воспользуются самонаводящиеся болванки. Так, когда они войдут в зону его ПРО они успеют разогнаться до бОльших скоростей.

– Постарайся, пока мы не угодили в рабство к этому вислоухому уроду, – сказала Нейла.

– Сделаю.

Он передал мне ручное управление. Я постарался расслабиться, поймать пульс и растечься в настоящем-будущем. Отвлекала тревога Травера с Нейлой. Но я представил себя в глухом колодце, в месте покинутом и пустынном – и мне стало проще. Я занес руку над пусковой, вывел пуск на гашетку и приготовился, не слишком расслабляясь но и не ожидая того точного момента, когда нужно будет нажимать. Все равно сознательно такой точности достичь нельзя. Мы пройдем оптимальную с точки зрения удачи зону пуска быстрее, чем нервный импульс, рожденный в моем сознании, дойдет до кончиков моих пальцев. Надо сделать это красиво, слитно.

Мир замедлил свой пульс. Я как во время игры в Пазаак спокойно, погрузившись в транс, нажал кнопку без особых эмоций. Палец неестественно долго жал на кнопку.

– Рано!!! – закричал враз потерявший всякую надежду Травер.

Но барабаны, несущие смерть уже высвободили свой грозный груз на свободу.

Раз. Два. Три. Четыре. Пя… Блять! В, неприкрытый ничем, наш корабль ударил мощнейший залп пирата, я повис на ремнях в кресле. Затем уставился на голограмму, смотря за отметками ракет. Пять. Четыре. Три... Да! Марка пирата мигнула на тактической схеме. Попадание. Мы сражались на таком расстоянии, что увидеть друг друга невооруженным взглядом можно было только пару микросекунд, в те моменты, когда мы сходились первые два раза. Да и то так быстро мое зрение не реагировало. Неудивительно, что Хан Соло принял звезду смерти за планету.

Мы кувыркались, как дерьмо в проруби. Несмотря на то, что капитана опять затошнило, я подавил рвотные позывы. Накрылся звездой один из двигателей. Они у нас стоят не по центральной оси и потому попарно компенсируют момент друг друга. Отчасти, как винты у вертолета с соосной схемой. Откажет один – отключай и второй. Нагрузку на новый набор двигателей распределило не сразу и выйти из болтанки мгновенно не получалось.

На этот раз большинство попаданий пришлись в заднюю и центральную часть звездолета. Пострадали не только двигатели, глаза разбегались по горевшим красным значкам на схеме главных узлов.

Капитан, тяжело дыша, откинулся в кресле. Прозрачное забрало его «салфетки» запотело - воздух вновь заполнивший отделение был сухим и холодным. Я же, убедившись в том, что у нас в отсеке вновь есть атмосфера, тоже откинул забрало и вытер пот, стекающий со лба. Нейла приблизила вид на обломки яхты пирата. Спасательной капсулы не было. Шансов выжить у них все равно не было никаких. Большая часть корабля превратилась в мелкое крошево.

– Как его звали? – спросила меня Нейла.

– Пирата? – она кивнула. – Он называл себя Босс Данкс.

– Надеюсь за его верхнюю конечность, из которой он издавал звуки, есть награда. Мы можем разориться на ремонте, – кисло пробормотал капитан, содрав себя шлем и вытирая лицо.

– Что там хочет сказать Т2? – спросила Нейла капитана.

– Что нам пиздец, – прочитал письменно донесение капитан прямо на остеклении, – Он говорит, что на месте нашего навикомпа дыра. Ебаная дыра!

– Подай сигнал о помощи, – предложила Нейла.

– Ты не смотрела, где мы? В этом регионе на сигнал о помощи слетятся только падальщики.

– Но, мы можем попросить тех военных из сектора. Должен же кто-то летать по этому маршруту!

– Прощай тогда мой корабль. Женщина, выход всегда есть. Правда, Олег? – поискал он у меня поддержки.