Принцип неопределенности

Наконец, обходя обломки, я добрался и до навикомпа. Этот агрегат, размером с морозильную камеру являл собой печальное зрелище и выгорел подчистую, его обломки и куски плат можно было найти по всему отсеку. Расположенный за внутренним корпусом, в своем собственном отсеке рядом с неинерциальной системой навигации он был полностью разрушен, из сквозного закопченного отверстия воняло паленым пластиком, все внутренние печатные платы были разворочены и повреждены пожаром.

Поражаюсь тому, что корабль нигде не имел серьезных пожаров. Впрочем, тот воздух, что делал любое возгорание в замкнутом пространстве филиалом ада, при попаданиях в корабль быстро покидал его. Те элементы, которые были задеты турболазером, раскалялись до ужасающих температур, испаряясь и создавая ударную волну облаком этого раскаленного газа. Мелкие, частично и полностью расплавленные ошметки как шрапнель разлетались по всему кораблю, застывая потеками смолы, и оставляя ожоги на переборках. Высокие температуры окончательно выводили агрегаты из строя. Химические потенциалы при таких температурах тоже были очень впечатляющим. Небезызвестный кориум – расплав активной зоны реактора, к примеру, вступает в химическую реакцию с бетоном. Та же судьба постигла и множество предметов обстановки.

Сорванные панели обнажили «скелет» судна. Для того чтобы выдерживать такие перегрузки кораблю нужно было иметь минимальный паразитный вес и максимальный – конструкций воспринимающих нагрузки. Как корабль гражданский, «Счастливая шлюха» Травера не несла бронирования. Поэтому основу корабля создавал каркас сложной, как рыбий скелет, формы, к которому прикреплялись все агрегаты и отсеки.

Снаружи скелет прикрывался «шкурой» - внешней обшивкой, защищавший все это от воздействия внешних факторов и атмосферы. Часть агрегатов была закреплена прямо на «скелете», причем так, что добраться изнутри до них было нельзя. Наиболее важные системы, вроде жизнеобеспечения, включавшей в себя кондиционирование, вентиляцию и регенерацию атмосферы, были доступны изнутри и располагались частично прямо в жилых отсеках. Вся эта мешанина стальных «органов» была оплетена «кровеносной системой» из силовых и сигнально-командных кабелей. Я пораженно рассматривал разлохмаченные и разорванные «нервы» из оптоволокна в металлической и полимерной оплетке. То, что мы еще живы – чудо, не иначе!

Как жаль, что для полноценного ремонта нужно доковаться! Компромисс между прочностью и удобностью, живучестью корабля и его ценой, к которому пришли конструкторы Мон-Каламари мне не нравился. Я понимал Ивендо, который хвалил кореллианские суда и хулил сделанное разумными креветками.

Основа, «хребет» корабля – был в районе двигателей. Именно там чудовищная тяга двигателей, и создававшая, собственного говоря, перегрузки до сорока "g", прилагалась к каркасу корабля. Конструкция была рассчитана именно на конкретное расположение нагрузок и реакций от тяжелых агрегатов. Поэтому, вздумай кто расположить дополнительную нагрузку где попало – и при каких-нибудь двадцати "g" корабль треснет в месте возросших напряжений. Поврежденная конструкция ослабит каркас судна, что может привести к тому, что он развалится на куски. Печальная перспектива.

Оттого дополнительную нерасчетную нагрузку размазывали по всему объему корабля, так, чтобы она равномерно дополняла уже имеющуюся массу. Так основное оружие на «Шлюхе» занимало то место, в котором раньше был отсек с бассейном и дополнительные емкости с водой. Не забываем, что корабль этот земноводные космолетчики строили для себя. О том, как он достался пиратам, можно было только догадываться.

Второе место, наиболее усиленное – машзал, где были наши реакторы и основной гиперпривод. Третье – трюм. Таким образом, центр тяжести корабля был смещен к кормовой части с двигателями. Также на главной оси корабля вперед были вынесены вспомогательные и резервные реактор с гиперприводом.

Часть агрегатов и чутких датчиков не могли пережить такие ускорения и имели собственные компенсаторы перегрузки. Устанавливались, они, как правило, сгруппировано в специально предусмотренных для этого объемах корабля. Таким местом было и то, в которое угодил заряд турболазера, разбивший навикомп. Нам чертовски повезло, что попадания противника не угодили в силовой каркас, или главные ректоры.

Немалая часть оборудования была чувствительная к помехам и электромагнитным полям, создаваемым другими элементами корабля. Да и о воздействии магнитных и электрических полей на организм человека забывать не стоило.

Скомпоновать корабль - это адский труд, требующий учитывать такое количество знаний и наук, что удачная конструкция является плодом титанических усилий целого КБ. Очевидно, скажете, да? Цикл разработки и доводки корабля до серии в Галактике – не менее пятидесяти лет, а чаще и больше.