Принцип неопределенности

Все прочее время я слушал змеиное шипение сварки, стук и грохот расстроенных колоколов ада. Много тяжелой и однообразной работы, которую, тем не менее, должно выполнить точно и аккуратно. Неделя, проведённая в компании с дроидом, практически не выходя из корабля, не прошла зря – я начал понимать то, как устроен корабль на более глубоком, внутреннем уровне. До микрокосмоса самых тонких нитей армирующих волокон длиннющими волосками растянутых по всему кораблю. Сила подсказывала, где перебиты эти жилы в каркасе корабля – безо всякого неразрушающего контроля.

Ничего, правда, не мешало развернуть свое зрение – не созидать, а разрушать, высматривая самые уязвимые места. Это явление стоило изучить, как только найдется на это время.

Одни мелкие повреждения не требовали никакого вмешательства, другие же стоило прикрыть небольшими заплатками, несколько балок пришлось соединять заново. Как соединяют сломанные кости – если они не спешат срастаться сами. Слегка утяжеляя конструкцию, но восстанавливая прочность.

В Галактике не столь много широко используемых материалов – дюрасталь, пласталь. Местный железобетон – дюракрит, - армированный пласталью пермакрит. Но, как я уже понял, базовый галактический язык не стремился к большому числу слов и включает в себя весьма широкие понятия. Та же дюрасталь в целом – это монокристаллические армирующие нити одного метала в рубашке из другого, служащего матрицей. Металл-металлический композит лишеный основных недостатков сплавов – зернистой структуры. С другой стороны, «дюрасталей» были тысячи марок и зачастую они отличались друг от друга, как небо и земля. От дешевых строительных материалов, вся высокая технология которых заключалась в том, что умея искривлять пространство в их внутреннюю структуру вмешались недостижимым на Земле способом. Вплоть до материалов, включающих в себя сверхпроводники и нити из материалов, строение молекул которых не ограничивалось привычным набором нейтронов, протонов и электронов.

На острие технологического прогресса Галактики находились именно такие, сверхредкие материалы. Более редкие, чем самые дорогие редкоземельные металлы. Состоящие из самых фантастических частиц. От более тяжелых частиц замещающих электроны на их орбите, до отрицательных частиц встроенных непосредственно в ядро, повторяя модель Джозефа Томсона.

Встречались они, зачастую, очень редко и далеко от цивилизованных миров, что было бы ожидаемо для человеческого восприятия мира, но в целом – такое распределение не выглядело достаточно естественным. Слишком сильно оно отклонялось от кривой Гаусса. Во всяком случае, это было странно в той же мере, как и существование твилеков – формы разумной жизни развившейся параллельно, но при этом не столь далекой от человека, особенно в белковом смысле. Не считая пигментов, само собой. Слишком сильная конвергенция для столь большого удаления и отличных условий среды. Что лишний раз заставляет задумываться о неслучайности такового.

Все эти материалы назывались или трансматериалами или гиперматериалами. Транскремний с другими отрицательными частицами вместо электронов. Нейраниум и ему подобные странные материалы – из того же разряда. Даже газ тибанн был не столь прост, как казался на первый взгляд. Он идеально подходил на роль рабочего тела для бластеров и двигателей – из-за странного поведения своих электронных оболочек.

Так что встретить материал, также называемый дюрасталью, но на половину состоящий из таких редкостей и обладающий космическими механическими свойствами, наряду с температурой плавления в десятки тысяч градусов – вполне реально. С другой стороны, Галактика, полная трансматериалов, вовсе не была заселена трансчеловечеством, оно вместо этого успешно противостояло собственному развитию. Что не могло не вызывать недоумения.

А вот из другого материала – пластали не возвести храм истинного металлиста – она в своем составе имела органические или углеродные нити и применялась в основном в планетарном строительстве. Или при возведении орбитальных станций – по причине дешевизны. Но ни о какой теплостойкости в таком случае не могло быть и речи.

Материалами дело не ограничивалось – конечно, не зная свойств материалов никаким инженерным делом заниматься нельзя, но электроника была не менее важна. К каждому заменяемому элементу надо прочитать все документальное сопровождение и состыковать с БИУСом.

Так же я из нескольких разбитых репульсоров умудрился собрать один рабочий. Пусть всю работу мог делать и Железяка, но время не терпело – я работал вместе с ним. А то и за него.

Левитируя под самым потолком в репульсорном подвесе, я заметил что опускается аппарель – команда возвращалась на борт. Соединяя в это время разбитую рельсу потолочного крана молекулярной сваркой, я плевался на эту неблагодарную работу. Пришлось организовать с помощью силовых полей бескислородный пузырь – хотя и было проще сделать эту работу в космосе, откачав лишний воздух. Но не могу же я взлетать с повреждениями, допустить такое – почти святотатство!