Притяжение сверхмарафона

Где-то между Подольском и Чеховом справа от меня неожиданно завыла сирена. Вдалеке раздались выстрелы, по темному небу заметался свет фар. Через несколько минут все смолкло. Только на следующий день из выпуска новостей я узнал, что во время моего забега прошла крупная операция по обезвреживанию какой-то преступной группировки. Но и это осталось позади. Я продолжал бежать. Понемногу светало. Начались затяжные, по 1,5–2 км, подъемы и спуски. Накатывала усталость. Ноги деревенели. Хотелось пить. Надо, надо терпеть!

На рассвете я достиг вожделенного пункта питания. Стеклянная бутылочка с водой, чуть приправленной яблочным уксусом. Печенье и кусочки сахара в пакете. Я свернул с асфальта на траву, стараясь не замочить едва гнущиеся ноги в обильно выпавшей росе. Вода в бутылке оказалась ледяной. Я съел два печенья, закусил кусочком сахара и начал потягивать воду. Мучила жажда, но вода была слишком холодной. Я стоял и цедил свое кисленькое питье по глоточку. Приползший с Оки туман принес холод и сырость. Меня начал бить озноб. Трясущимися руками я запихал в рот остатки сахара, обломки печенья и еще раз отхлебнул из бутылки. Взглянув на часы, я обнаружил, что на процедуру подпитки ушло десять минут. Надо было двигаться дальше, однако сделать это оказалось непросто. Меня трясло, казалось, я нахожусь в холодильнике. В голове возникла предательская мысль: добраться до ближайшей остановки, сесть в теплый автобус и спокойно доехать до дома. В конце концов, у меня за плечами осталось почти 75 км. Столько я еще никогда не пробегал! Но сколько придется ждать этот самый автобус? Ждать и мерзнуть? Нет! Спасение только в движении! Усилием воли я заставил себя двигаться дальше. Бежал на деревянных ногах и дрожал от холода. Только через 3–4 км, минуя мост через Оку, я начал согреваться. Лучи утреннего солнца наконец пробились сквозь туман и озарили долину реки. Дрожь прекратилась, но все еще было холодно. Впереди меня ждали еще 20 км.

На спуске с трассы к повороту дороги на Пущино заболели колени. Боль была острой и сильной. Вероятно, из-за переохлаждения пострадали связки. Сжав зубы, я терпел, приноравливаясь к неровностям асфальта и стараясь ставить ногу как можно мягче. На ровном участке боль стала меньше. Затем начался длинный, почти трехкилометровый подъем. Боль в коленях прекратилась. Солнце начало немного пригревать, и туман стремительно таял. Бежать было тяжело, но радостно от осознания победы над своей слабостью, проделанного пути и близости цели. Потом еще было три спуска и три подъема, длиной от 500 м до 1 км. На спусках колени начинали болеть с прежней силой. На втором подъеме меня ждал последний пункт питания. Такая же бутылочка с водой, сахар и печенье. На этот раз задерживаться не стал. Потратил минуты две-три, не больше. И вот уже город! Можно прямо добежать до дома и наслаждаться выстраданным отдыхом. Но тогда получится всего 95 км! И, стиснув зубы, я с упорством сделал два круга по 2,5 км по утреннему, еще полусонному городу. Под конец я даже ускорился, выплескивая остатки азарта. Все, финиш! Первая в жизни «сотка»! 100 км я преодолел за 8:29:55.

С трудом дошел до подъезда. Сделал несколько упражнений на растяжку. Поднялся на лифте к другу, позвонил. Долго ждал, пока откроют. Понял, что разбудил людей, но не обеспокоился этим фактом: голова была занята другим. Выслушал удивленные восклицания (так рано меня не ждали), забрал сумку с вещами и опять на лифте спустился на свой этаж. Выпил наскоро вскипяченного чаю, принял душ и провалился в счастливый недолгий сон.

Первые сутки

Ровно через три месяца я стоял на старте первого в своей жизни суточного забега. Все это время я тренировался как одержимый. Я подвергал свой организм доселе неизведанным, запредельным для него нагрузкам. Набрав за июнь 760 км, я немного сбавил темп в июле и августе. Чувствовал, что организм находится на пределе. Теперь я понимаю, что совершил тогда немало ошибок, но зато приобрел бесценный опыт. Наш великий поэт называл опыт «сыном ошибок трудных…», от себя добавлю: очень трудных и часто болезненных ошибок. И вот мне предстояло 24 часа бега! Дистанция казалась непредсказуемой и загадочной, но именно это и притягивало. Имея за плечами опыт шести марафонов и 100 км, я полагал, что в общих чертах все же представляю ожидающие меня испытания, и был глубоко неправ.