Приз Гора

Она протянула руку вниз, собираясь одернуть свою длинную ночную рубашку. Она знала, что должна, учитывая ее идеологическую приверженность, предпочитать мужеподобную ночную одежду, чтобы больше походить на мужчин, на врагов, но ей не хотелось так поступать, тем более, что никто из последователей ее идеологи, ее коллег и прочих, никогда не узнает, что отходя ко сну, она надевала платье, которое можно было стянуть одним движением, разоблачая ее. Оно было хлопчатобумажным. Она не смела даже думать о том, чтобы купить, уже не говоря о том, чтобы носить, тонкое, шелестящее шелковое белье, или одно из тех коротких, откровенных платьев, вроде тех бесстыдных маленьких вещиц, от которых, по-видимому, шарахаются даже проститутки, по крайней мере, те из них, у кого могла бы сохраниться хоть капелька желания испытывать немного уважения от их клиентов. На ее взгляд это были предметы одежды того вида, в который рабовладелец мог бы нарядить свою рабыню.

Старая полузабытая греза снова начала выплывать из глубин ее сознания. Нет, нет, пробормотала Эллен. Но он поднялся со своего места в аудитории, взял ее в свои руки и, несмотря на ожидаемые от нее, слабые, жалобные, почти ритуальные протесты, спокойно, систематически, предмет за предметом, раздел ее перед студентами, лишив всей одежды и даже обуви. А затем он поднял и уложил ее на стол. Она извивалась под ним, слабо возражая, пытаясь отпихнуть его от себя, но потом начинала целовать его, обнимать, прижиматься всем телом, заливаясь слезами и отдаваясь полностью. А класс бурно приветствовал разворачивающееся перед ними действо.

«Нет, — почти закричала она. — О, да, да, да! Нет! Да! Да!»

Эллен дотронулась рукой до бедра, но вместо хлопчатобумажной ткани почувствовала свою голую кожу. Она испугалась, неужели в ярком напряжении ее фантазии ее ночная рубашка сбилась к талии или даже к груди.

Тогда она потянулась, чтобы стянуть рубашку вниз, но, сколько не водила рукой по телу, так и не смогла найти ее. Но она никогда не спала нагая! Она никогда даже не думала делать это! Она была не такой женщиной! Она никогда не позволила бы себе быть настолько уязвимой!

В мозгу Эллен вдруг забрезжило понимание значения звуков раздававшихся вокруг нее и твердости поверхности, на которой она лежала. И это заставило ее испугаться еще больше. Она попыталась собрать воедино разбегающиеся мысли и прийти в сознание.

Эллен осторожно ощупала свое тело, и волна ужаса прокатилась от головы до кончиков пальцев ног. Ее тело совсем не походило на ее, или, точнее не походило на тело пожилой женщины. Она слегка коснулась груди. Каким соблазнительным и полным, восхитительным и упругим показалось ей то, что было под ее рукой. Волна ужаса сменилась волной смущения. Эллен провела рукой вниз к талии, которая теперь ощущалась стройной, гибкой и прекрасно округленной, можно даже сказать деликатной. Потом ее рука скользнула по бедрам и ощутила контрастирующее с узостью талии привлекательное расширение. К своему страданию и ужасу, женщина осознала, что то, что было под ее рукой, не могло быть ее фигурой. То, что она нащупала, совершенно отличалось от того, к чему она привыкла. Это была одна из тех фигур, которая притягивает к себе непристойные взгляды невоспитанных мужчин, провоцируя их на вульгарный свист.

«Это не мое тело!», — мысленно воскликнула женщина.

Но, разумеется, это было ее тело, тактильные ощущения не обманывали.

Эллен дернулась, попытавшись подтянуть ноги и сжать колени, а также прикрыться руками, но, внезапно ощутила нечто препятствовавшее подтянуть левую ногу. Ее что-то держало. На лодыжке что-то было. Дело не в том, что она совсем не могла пошевелить ногой, просто на ее левой лодыжке было что-то тяжелое. Кроме того, теперь ей стало совершенно ясно, что на ее шее тоже что-то было надето. Эллен попыталась правой ногой столкнуть непонятную вещь со своей щиколотки, но у нее ничего не получилось. Ощущения подсказывали, что этот предмет был явно металлическим, тяжелым, круглым и запертым на ее лодыжке. Он плотно охватывал ногу, и не было никакого шанса стянуть это с себя. А еще, дернув ногой, она услышала звук, который больше всего напоминал скрежет тяжелых звеньев цепи, протянутой по каменной поверхности. Причем цепь эта, если это была цепь, казалось, была присоединена к предмету.

Эллен подняла руку и коснулась шеи. Там тоже нашлось что-то металлическое, круглое и тяжелое. Женщина тут же испуганно отдернула руку.

Шум вокруг нее, звуки, крики, речь теперь стали еще более навязчивыми. Она уже всерьез боялась просыпаться. И все же на неком уровне, женщина, несомненно, уже бодрствовала, просто жутко не хотела признавать этого.

— Купите меня, Господин! — услышала она, просьбу, сделанную жалобным женским голосом, раздавшимся не далее чем в паре ярдов от нее.