Приз Гора

Через некоторое время Эллен почувствовала себя увереннее, чему способствовало то, что время от времени она видела на улице других голых рабынь. Конечно, она предположила, что это были низкие рабыни или, возможно, наказанные рабыни, которым могли на определенный срок отказать в одежде, вследствие некоторого проступка или предполагаемого недостатка в их служении. Один раз она видела, как рабыня гордо шествовала впереди своего владельца, расправив плечи, высоко подняв голову, откинув длинные волосы за спину. И она тоже была совершенно обнажена. А еще она была взята на поводок. «Она на поводке! — подумала Эллен, чувствуя, как к ее смущению, нагрелись ее бедра, и, понимая, что ее сильно возбудил вид этой взятой на поводок красотки. — Да, да! Именно этого я хочу. Я тоже хочу идти на поводке. Как это было бы захватывающе!» На мгновение их глаза встретились, и шедшая на поводке рабыня отвела взгляд. Взятая на поводок голая красотка шла по улице, гордо, если не сказать нагло. Ее выгуливали на поводке как собаку. Точно так же, как собаку! Впрочем, она — рабыня, животное, такое же, как собака! Ее хозяин, несомненно, гордится ею, и, несомненно, его мужскому тщеславию льстит демонстрировать свою прекрасную собственность, свою красотку рабыню, свою удачу и изысканный вкус всему миру. Эллен прислонилась к стене, почувствовав внезапную слабость в коленях. «Я хочу быть избитой, я хочу быть на поводке», — осенило ее. Но она постаралась выкинуть такие мысли из своей головы. Но ей вдруг так захотелось броситься назад к Порту, или Селию, или одному из других мужчин и умолять об использовании. Она должна выполнить свое поручение, поспешила напомнить себе она. На первый раз ей было поручено просто сходить и получить ответ от владельца магазина на предмет срока готовности заказа пряжек. После визита в магазин назад в башню Эллен почти бежала. Но ее никто не стал использовать. Ее просто отправили на кухню, готовить еду для мужчин. А после того, как вся посуда была перемыта, рабыню и вовсе вернули в ее закуток и посадили на цепь. Позже, хотя Эллен по-прежнему завидовала рабыням, которым дали, по крайней мере, тряпку, чтобы покрыть себя на улице, она начала чувствовать себя более свободно, и в ее поведении появился некий намек на нахальство. В конце концов, она была не единственной рабыней, пробиравшейся сквозь толпу в таком виде. Частенько, что конечно, было понятно, поскольку многие мужчины находили ее привлекательной, она слышала комментарии в свой адрес, сделанные с веселой вульгарностью, а порой ее прижимали, иногда довольно грубо, щекотали, трогали, ласкали и так далее, но неизменно в таких ситуациях она старалась как можно скорее пройти мимо. Также в ее обязанности входила стирка одежды работников в общественных прачечных. Последнее делалось в компании с другими рабынями. Если рядом находился косианский стражник, то работа шла в полной тишине. Но в остальных случаях девушки весело болтали. Эллен не участвовала в этом общем веселье, поскольку справедливо опасалась, что ее акцент может указать на нее как на варварку, что могло привести к серьезным последствиям, как для нее лично, так и, что еще хуже, для ее белья. Позже, немного освоившись, Эллен ходила в прачечную гордо, легко придерживая корзину на голове рукой. «Пусть-ка Мир посмотрит на меня теперь, — думала она. — Пусть увидит меня такую, нагую рабыня, несущую белье по улицам Ара! Удивится ли он? Захочет вернуть меня в свои цепи? Пусть он увидит прекрасную и гордую рабыню! Пусть полюбуется на ту, кого он потерял!» Порой ей хотелось смеяться, когда она представляла, что могли ли сказать ее сестры по идеологии, увидь они ее здесь, в Аре, голую рабыню! «Я рада быть такой! — думала она. — Пусть они кричат от гнева и морщатся в презрении! Я не дала бы и кожуру лармы за все то, что они могли бы подумать! Хотела бы я посмотреть, повели бы вы себя кто-то по-другому, дорогие, высокомерные сестры, если бы были раздеты, в ошейниках и принадлежали мужчинам! Да, дорогие сестры, я бы хотела посмотреть на вас раздетых и принадлежащих! Я хотела бы посмотреть, что бы Вы стали делать, если бы встретили настоящего мужчину, по-настоящему настоящего мужчину, и почувствовали на свих руках и ногах его цепи! Не стоит осуждать рабынь, пока сами на себе не испытаете, что такое принадлежать и подчиняться! Не осуждайте рабынь, пока сами не изучите того, чем должна быть настоящая женщина, несмело прижимая ваши губы к ногам мужчины, вашего господина!»