Читаем Призрачный всадник полностью

Митчелл был потрясён, услышав от Фло и Скандара, как Серебряный Круг убивал бессмертных созданий – единорогу с наездником нужно было пронзить рогом сердце дикого. Бобби где-то пропадала, но, пока Фло и Скандар пытались по мере возможности смыть с себя кровь и обработать многочисленные ссадины, трое друзей условились поговорить вечером с инструкторами. Несмотря на заверения Рекса, Скандар ждал, что в любой момент Дориан Мэннинг явится и навечно утащит Фло и Клинка в Крепость.

Негодяй опустился к посадочной полосе, помеченной рядами красочных фонарей, и коснулся земли под лязг брони. Для слепышей это был первый пробный турнир, на котором они будут бить друг по другу разными элементами под ночным небом в рамках подготовки к реальному турниру в конце учебного года, по итогам которого шестерых из них объявят кочевниками, и они покинут Гнездо. Инструкторы утверждали, что поединки ночью – отличный способ отточить свои навыки, потому что в темноте проще различить свечение магии. Скандар подозревал, что здесь также не обошлось без их любви к драматизму.

Скандар поморщился от прикосновения наколенников к сбитым коленям – днём их с Фло изрядно потрепало. Стиснув от боли зубы, он огляделся в поисках Клинка и Ночи. Ночь с недавних пор решила заделаться паинькой, и теперь, увы, её уже нельзя было вычислить в темноте по огненному пуканью.

Когда он наконец их нашёл, Митчелл составлял план:

– Значит, так, барьеров – этих заборов из факелов – всего четыре, по одному на элемент. У каждого стоит инструктор, он же судья поединка. Поговорим с ними между матчами – и все дела.

– Жаль, духовного барьера нет, – пробормотал Скандар. – Я бы все поединки выиграл. – Он заметил вдалеке белую мантию. – Зачем Агата вообще сюда пришла?

– Может, поговорить с Бобби? – предложил Митчелл. – Она бы взяла на себя инструктора Сейлор. Люди обычно к Бобби прислушиваются, в основном потому, что она никому и слова сказать не даёт, но…

– Ждать нельзя, – перебила Фло и поморщилась от боли в порезе на щеке. – Если мы хотим убедить Командующую, что за убийствами стоит Серебряный Круг, нам не обойтись без поддержки инструкторов. Мне и самой очень понадобится их поддержка, если Рексу не удастся убедить отца оставить меня в Гнезде. – Её голос звенел от страха. – Нам нужно быть готовыми, если за мной и Клинком придут. И я не думаю, что Бобби согласится нам помочь – учитывая её отношение к… – Она покосилась на Скандара. – Ко всему.

Сердце Скандара дрогнуло, но от грусти или страха – трудно было сказать. Понятно, что имела в виду Фло: учитывая отношение Бобби к нему.

– Ладно, ладно, – согласился Митчелл. – Мы расскажем им всё сейчас.

– Я поговорю с инструктором Сейлор, – бросил на прощанье Скандар, отправляясь с Негодяем на поединок против Мэйи и Колючей Душки.

Всем наездникам и единорогам предстояло сразиться по одному разу у каждого барьера, чтобы потренировать призыв оружия из четырёх официальных элементов. Скандар удивился, что Мэйи не отказалась от поединка против духовного мага. Возможно, победило желание его одолеть.

Стоило соперникам встать в концах барьера, как грива Негодяя вспыхнула в трёх местах, выражая его нетерпение. Чёрный единорог быстро усвоил, что поединки означают галоп во всю прыть навстречу другому единорогу, и Негодяю это пришлось очень по душе. Естественно: не ему же приходится создавать из магии оружие или переживать, что противник попадёт по нему своим. Ему просто нужно скакать на всей скорости, а он это обожает. Скандар не сомневался, что сейчас Негодяй думает: «Зачем нам ждать какого-то свистка?»

– Тише, дружище, – пробормотал Скандар, с трудом удерживая его на месте.

– Наездники готовы? – спросила инструктор Сейлор.

Скандар поднял правую ладонь, и его шрам, оставшийся после Инкубатора, блеснул в свете луны. Мэйи на своём конце барьера повторила этот жест.

Инструктор Сейлор коротко дунула в свисток, вены на её шее вздулись. Негодяй рванул вперёд торпедой, и Скандар чуть не вывалился из седла. Круглый щит на его левой руке громко лязгнул о доспехи Джейми. Он едва успел выровняться, когда услышал второй сигнал свистка. Сигнал к оружию.

Конечно, пискунам ещё далеко до инструкторов, призывающих оружие за считаные секунды. Ладонь Скандара засветилась жёлтым, и он сформировал из воздушной магии одно из своих любимых орудий – саблю из трещащей и искрящейся молнии. Довольный получившимся результатом, Скандар схватился за рукоять. А вот у Мэйи дела шли не очень. Их единороги стремительно сближались, но огненный маг всё никак не могла придать электрическому луку окончательную форму: его концы снова и снова рассеивались.

Чёрный и серый рога пересеклись. Мэйи запаниковала, когда Скандар замахнулся саблей, позабыв из-за выброса адреналина о боли в ссадинах. Рассеяв лук, Мэйи призвала крошечную стрелу не длиннее своей ладони и тут же выпустила её, не дожидаясь нужного момента. Скандар успел отбить её щитом и прицельно ударил Мэйи саблей в грудь так, что её выбило из седла.

Перейти на страницу:

Все книги серии Cкандар

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия