Читаем Призрачный всадник полностью

Было ужасно приятно в честь Фестиваля Воды сменить красные куртки на синие и покинуть Гнездо. Когда Негодяй, Ярость, Клинок и Ночь приземлились на Площади Элементов, Скандар почувствовал, как пусть ненадолго, но предвкушение затмило тревогу. Для них Фестиваль был предлогом наведаться тайком к менялам, но Бобби настояла, чтобы перед этим они с часок просто повеселились. Скандар ещё никогда не видел столько людей в Четырёхточии. Живущие в зонах островитяне обычно праздновали у себя, но из-за стихийных бедствий население столицы значительно увеличилось. Гости позанимали все дома на деревьях, и судя по местам для ночлега у корней, если гостеприимство в Четырёхточии не собиралось иссякать, то свободные места заканчивались. Но на улицах их встретил такой шум и гам, что было очевидно: многие – хотя бы на сегодня – собирались забыть обо всех заботах и вдоволь поразвлечься.

В первые же секунды на площади Элементов Скандар промок до нитки. Его квартет, ни о чём не подозревая, оказался посреди водного боя взрослых наездников Хаоса, к которым присоединились ученики из Гнезда. Света от их ярко-синей магии было достаточно, чтобы озарить всю площадь. Смеясь над Негодяем, отряхивающимся как мокрый пёс, Скандар повёл его из-под прицела водных атак к ряду огромных ледяных скульптур в виде восьми единорогов.

– Эй! Он не кажется тебе знакомым? – Пока Ярость высушивала себя залпами огня, Бобби указала на статую ближайшего к ним наездника с яростным выражением лица и с растопыренными ледяными пальцами, из которых вылетал застывший столб воды. Его единорог угрожающе скалился.

– И правда, – согласилась Фло и подвела Серебряного Клинка ближе, чтобы хорошенько её рассмотреть.

– Это… это мой отец, – прохрипел Митчелл, уставившись немигающим взглядом на ледяного наездника. Ночь при этом явно была не прочь отойти от него как можно дальше. – Видимо, они таким образом хотели отдать дань уважения прошлогоднему Совету. Хоть бы Нина сдержала слово и ничего не сказала ему о той записке… Смотрите, среди них есть и Аспен Макграт, самая высокая впереди.

Сердце Скандар ёкнуло при виде Мороза Новой Эры, всколыхнувшего воспоминания о том, как Ткач скакала прямо на него посреди Пустоши верхом на единороге Командующей.

Ему вдруг подумалось, что в глубине души он навсегда останется тем перепуганным мальчиком, ждущим, когда его мать придёт и отберёт у него самое дорогое. Он и сейчас этого ждал, сжимая поводья Негодяя. Он не верил, что действительно её победил, и сейчас она могла быть где-то здесь и наблюдать за ним из тени, выжидая. В то же время какая-то часть его осталась пятилетним ребёнком, спрашивающим Кенну, почему у других ребят есть мамы, а у них нет. Эта часть хотела снова увидеть Эрику. И внезапно Фестиваль Воды стал слишком громким и ярким, и мелькающие перед глазами синие куртки и фонари закружились в лазурном водовороте.

– Скар, ты идёшь? – позвала Фло. – Мы за едой.

Но Скандар едва её слышал, парализованный ледяными глазами Мороза Новой Эры.

– Идите вперёд, – предложила Бобби. – Мы вас догоним.

Скандар рассеянно отметил, что Ярость остановилась рядом с Негодяем.

– Знаешь, мне Мороз Новой Эры всегда немного напоминал страшненького мула, – сказала Бобби.

Скандар придушенно хохотнул:

– Когда я ещё жил в Британии, он был моим абсолютным фаворитом несколько лет подряд. У меня в комнате висел постер с ним, и я постоянно на него пялился – сестру это жутко бесило.

– Не сомневаюсь, – усмехнулась Бобби. – А кто нравился Кенне?

– Боязнь Гор – Эма Темплтон, – на автомате ответил Скандар, стараясь отогнать мысль о том, сколько месяцев уже Кенна ему не писала.

– Воздушный маг. Хороший выбор, – одобрила Бобби. – Думаю, Кенна бы мне понравилась.

– Я тоже так думаю, – согласился Скандар. – И наверное, ещё больше, чем я.

– Определённо. – Бобби наклонила голову и посмотрела ему в глаза. – Ты уже в порядке?

Скандар кивнул. Это была правда. Бобби напомнила ему, что он вовсе не так уж зависим от Ткача. Он не один, и ему необязательно делать всё самому.

– Хочешь прокатиться на ледяной горке? – предложила Бобби, указав на высокую блестящую конструкцию на дальнем углу площади Элементов. Желающие взбирались по ледяным перекладинам на вершину и с воплями скатывались на матрасах, чтобы под конец быть подброшенными в воздух и плюхнуться в бассейн с горячей водой. Единороги пристально наблюдали за полётами своих наездников, не зная, спасать их или нет.

– Не хочу оставлять Негодяя, – признался Скандар. – Может, возьмём себе по цветной сосульке из того фонтана?

На табличке рядом значилось: «УДИВИТЕЛЬНЫЕ СОСУЛЬКИ ИКЕ – ВСЕХ ВКУСОВ НЕ СОСЧИТАТЬ».

– Давай, – сказала Бобби. – Скандар…

– Да?

– Я не хочу, чтобы Остров самоуничтожился. И я совершенно точно не хочу провести всю жизнь в компании одних воздушных магов – с Эмбер! Нам нужно найти это оружие.

– И мы его найдём, – заявил Скандар. Это прозвучало увереннее, чем он думал на самом деле.

Перейти на страницу:

Все книги серии Cкандар

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия