Призрак Заратустры

— Имамо надежду, что вы не будете поставлять в известие вашего редактора и делать обнародование в газете? Учтите, все, чему мы радеем здесь, е исключивно наука, а не политика и религия.

Вадим со всей откровенностью заверил, что разделяет мнение руководителя экспедиции и постарается избежать утечки информации.

— Но каковы наши дальнейшие действия? Нам, кровь из носу, надо связаться с Большой землей. Сделать через Самарканд запрос в Москву, чтобы прислали Свиток или его копию…

Серб отказался наотрез и сделал это по-ученому аргументировано. Свиток — музейный экспонат, и чтобы отправить его за тридевять земель, надо пройти миллион согласований с чиновниками различных уровней. Изготовление копии тоже затянется, поскольку в Москве нет того, кто постоянно подгонял бы исполнителей. Но самое главное, с позиции научника, было не проведение сомнительного обряда, а доскональное, по всем правилам, изучение найденного тела, для чего нужны эксперты высокого ранга и надлежаще оборудованная лаборатория. Все это доступно только в столице.

— Вы хотите перевезти его в Москву? — Вадим прибросил перспективы подобного предприятия. — Три тысячи верст!

— Его нельзя вынимать из гроба, — остерег Мансур. — Воздух погубит тело.

Законное возражение. И ежу понятно, что мумию законопатили в хрусталь не только для того, чтобы предотвратить загрязнение стихий. Изоляция от окружающего мира способствовала ее сохранности. Так что если и перевозить ее куда-то, то лишь в комплекте с хрупким футляром.

У научника уже оформилось решение. Надо не свиток везти из стольного града, а тару или что-то наподобие сейфа, куда можно будет переместить раку вместе с покойным. Этот сейф доставят затем в Москву аэропланом или по железной дороге, не опасаясь, что рака повредится. А там уж и эксперты будут под рукой, и свиток, и нужная аппаратура. Воскреснет или нет бородач в тюрбане, время покажет, но совершенно точно, что анализ его тканей произведут основательно, с соблюдением всех предосторожностей.

Вадим нашел предложение серба разумным и на данный момент, пожалуй, наиболее оптимальным. Склепать металлическую коробку по заданным параметрам — дело двух-трех суток. И можно обойтись без походов по инстанциям, письма за подписью Вранича будет достаточно. Про себя Вадим решил, что если процесс затянется, то и Барченко можно подключить — пусть дернет за свои рычаги в Совнаркоме.

Закавыка в том, как доставить письмо по назначению. С почтамта оно уйдет по телеграфу, но ближайший почтамт находится в Самарканде, а до него — пилить и пилить…

В первую очередь, следует добраться до Алтынкана, где командир Мокрый отрядит посланцев в республиканский центр. Однако переезд в кишлак выглядит крайне проблематичным. Крепость обложена преступной сволотой, убийства Сивухи и Хруща — наглядное тому подтверждение. И экспедиция не располагает силами, чтобы противостоять убийцам.

А все-таки надо ехать! Вчера вечером у поварих из Гулиной хоккейной рати кончилась мука, а охота на птиц предполагает трату патронов, которые хорошо бы приберечь на случай отражения бандитского налета. Да и стрельба может только привлечь головорезов.

Ехать должен кто-то один, край — двое. Крепость без надзора не бросишь, иначе Керим-бек со своими нукерами или кто-нибудь другой в расчете на поживу раскурочат гробницу.

Вадим расправил плечи и геройски вскинул голову.

— Я съезжу!

— Зашто именно вы?

— А кто же? Стреляю я прилично, в седле держусь не хуже ковбоя. И не забывайте, что мне врага за пять верст услышать — р-раз плюнуть. Они меня еще увидеть не успеют, а я уже отверну и где-нибудь за барханом укроюсь.

— Вы не ведаете пустыню. Без провожатого испытаете заблуждение.

Тут выступил державшийся в сторонке Мансур.

— Я буду провожатым. Пустыня — мой дом, я найду дорогу.

О лучшем попутчике нельзя было и мечтать. Но Вадим сдержал ликование, его заботила судьба остающихся. Если они с Мансуром уедут, ответственность за защиту лагеря ляжет на Вранича и Павлуху. Бандитская стая размечет их в два счета.

Научник был настроен оптимистично:

— Не имейте волнение. Мы укроемся в фортеции, выставим в браме пулемет. Ни едина гадина не подступится!

Была б альтернатива, Вадим бы еще подумал. Но обстоятельства не предоставили выбора. Сидеть и ждать неведомо чего — не вариант. Надо действовать!

Собрались за полчаса. Серб написал обращение в Академию наук, приложил к нему нарисованный в двух проекциях чертеж сейфа, в постскриптуме настоятельно потребовал, чтобы заказ был выполнен со всей срочностью. Вадим подпорол подкладку гимнастерки и зашил письмо туда, чтоб уж точно не выпало. Мансур получил наказ: если со спутником что-нибудь случится, забрать письмо и доставить во что бы то ни стало.

Из вещей с собой взяли только револьверы и фляги с водой, причем у Мансура имелась своя собственная — выдолбленная из маленькой тыковки. От запаса еды отказались, дабы не обременять лошадей лишней поклажей.