Призрак Заратустры

Жили в крепости, не отходили от нее дальше чем на десять шагов и при малейшем шуме с воплями прятались за прочными стенами. Всем чудилось, что вот-вот налетят басмачи. Вадим признал, что опасения были обоснованными, а предосторожности — нелишними.

Гуля понимала, что долго так продержаться не удастся. Как ни уменьшали рацион, вода вчера кончилась. Положение выглядело беспросветным, девчонки выли и кляли судьбину. Беззаветная комсомолка, вдохновившись строками Устава РКСМ, гласившими, что «молодежь рабочих кварталов полна готовности к борьбе», замыслила совершить рейд к озеру, чтобы, во-первых, разузнать, куда подевались Вранич и Павлуха, и во-вторых, запастись водой, ибо угроза смерти от жажды уже нависла над лагерем. Появление Вадима помешало ей осуществить этот план.

— Хорошо, что не пошла! — вырвалось у него. — Тебя бы прикончили.

— Кто?

— Мансур!

И он в сжатой форме рассказал ей, что произошло в Алтынкане и, главное, по дороге в крепость. Думал, что она заохает, а ее глазки станут похожи на шинельные пуговицы, но Гуля-Гюльчатай восприняла известия без лишней экспрессии. Призналась:

— Этот Мансур мне с самого начала не нравился. Религиозный фанатик, никакого понятия о марксизме… Так и знала, что он империалистический прихлебатель!

Вадим не посчитал нужным развивать тему. Свои выводы относительно Мансура он уже сделал, теперь куда важнее было определиться с действиями. После исчезновения Вранича в крепости воцарилось безвластие. Гуля при всей ее политической грамотности не годилась на роль командирши. Вадим имел право, да и, пожалуй, был обязан взять управление на себя. Но вот же казус! Будь перед ним взвод пропахших порохом солдатеров, он бы чувствовал себя гораздо увереннее. Командовать бабьим войском — та еще комиссия.

Однако выбора не было, и он, построив в шеренгу свою смехотворную армию, огласил первый приказ:

— Галдеж отставить! Соблюдать спокойствие и р-революционную дисциплину. Диспозицию не нарушать, самовольства не учинять.

И далее, уже по-простому, довел до сведения, что потерпеть надо всего несколько деньков, самое большее — неделю. Как только прибудет сейф с сопровождающими, все, кто находится в крепости, смогут ее покинуть. Вадим бы с превеликим удовольствием вывел их прямо сейчас, не откладывая, но при наличии всего трех лошадей переход затянулся бы на многие дни и любое столкновение с бандитами стало бы роковым. И как оставишь крепость? Если вандалы уничтожат мумию, гибель научника и Павлухи будет бессмысленной.

— Сдюжим! — заверил Вадим и себя, и других. — Советская молодежь докажет свою стойкость и несгибаемость и в стремлении к светлому будущему преодолеет все преграды. Правда, товарищ Перепелкина?

Гуля вытянулась во фрунт, так же поступили и ее подруги. Взаимосвязь была налажена.

Чтобы воодушевить нервное воинство, Вадим распорядился выдать единовременную пайку — фунт муки и две кружки воды на один рот. Осчастливленные девушки напекли лепешек и закатили вечером настоящий пир. После всего, ими пережитого, послабление было необходимо, но в дальнейшем Вадим решил придерживаться строгих норм, поскольку не мог сказать с точностью, когда придет подмога. Он без обиняков предупредил, что о купаниях и даже об утренних и вечерних умываниях нужно забыть до лучших времен. Избалованные ханши зароптали, но Гуля призвала их к тишине, напомнив, что живут они не во дворце и что дорога к коммунизму выстлана терниями. Услышав про коммунизм и про тернии, они закручинились. Вадим ободрил их, сказав, что после возвращения в город первым делом отправит всех в баню.

Прошло два дня. Удалось установить сносный распорядок и добиться его соблюдения. Чтобы отряд всегда был начеку, девушки разбились на пары, и каждая пара дежурила у пулемета по шесть часов кряду. Другие при этом занимались готовкой, отдыхали или помогали Вадиму исследовать крепость. Да, за неимением более полезных занятий он продолжил начатое Хрущом и понемногу раскапывал ходы, пронизывавшие сооружение во всех направлениях. Теплилась надежда, что где-нибудь за песчаными навалами откроется еще одна комната и в ней найдутся сундуки с имуществом, не менее ценным, нежели то, что забрали грабители. Тогда бы можно было подарить государству не только обтянутый бурой кожей скелет, но и нечто более практичное.

Мумия, к слову, все так же ждала своего часа, покоясь в саркофаге. Вид ее пугал девиц, ночевавших тут же, в зальчике, и Вадим разрешил прикрыть хрустальную крышку тряпками. С мертвого не убудет, а народу спокойнее.

Свыкнуться с должностью командира необычного отделения было трудно. Восточные красотки уже не донимали его любовными притязаниями, однако ютиться с ними в небольшом помещении, будучи единственным мужчиной на многие километры вокруг, — это вам не шутка. Молчаливые, закутанные в паранджи, они иногда казались ему мифическими существами из арабских сказок.

По-настоящему живой и открытой оставалась только Гуля. Она была для Вадима отрадной собеседницей и как бы передаточным звеном между его миром и миром малопонятных узбекских женщин.