Призраки Джейн Лоуренс

Каннингемам оставалось всего несколько шагов до спальни, когда Джейн вышла в коридор. Оба выглядели сосредоточенными и озабоченными, такими она видела их только во время встречи с наиболее требовательными и сложными клиентами. Сердце кольнула досада, и Джейн попыталась представить, сможет ли разойтись с ними, но, к сожалению, для этого коридор слишком узкий, а пара заняла почти все пространство. Растерявшись, Джейн отступила на шаг, потом еще на один.

— Джейн, прошу тебя, — заговорила миссис Каннингем. — Подойди к нам, милая. — Она протянула старческие руки с пигментными пятнами, артритными суставами и пухлыми запястьями. Джейн невольно отшатнулась.

Страх, праведный гнев и ярость — она их сдерживала, хотя это давалось непросто. Руки дрожали, пришлось оторвать их от груди и сжать пальцами ткань юбки. Следует быть рациональной, спокойной и собранной — такой, как Августин в операционной. Ведь от нее тоже зависит жизнь.

Однако усталость давала о себе знать все сильнее. Джейн отступила еще на шаг, и нога неожиданно подвернулась. К счастью, она устояла, но инстинктивно опустила глаза и увидела круги, которые нарисовала на полу в огромных количествах. Теперь они могут принести пользу.

Расправив плечи, Джейн заставила себя взять руки миссис Каннингем, испытывая отвращение от того, что прикосновения успокаивают, несмотря на сухость и сдержанность. «Призраков не существует», — напомнила она себе и спешно отбросила эту мысль. Сейчас нельзя позволять себе испытывать ужас. Не сейчас…

— Уйти — всегда проще. — Она заставила себя заговорить первой.

Миссис Каннингем, точнее существо, укравшее ее внешность, улыбнулась и пожала руки Джейн.

— Начнем сначала, — сказала она и взглянула на мужа, словно искала поддержки. Тот согласно кивнул.

— Я требую извинений, — заявила Джейн, делая шаг вперед. Каннингемы одновременно сделали шаг назад — со стороны могло показаться, что они танцуют. Пара замерла у границы круга, начерченного не мелом, а чернилами и металлическим пером.

— Извинений? — переспросил мистер Каннингем. — Роль родителя, опекуна — указать ребенку, что он сбился с пути. Я лишь стараюсь тебе помочь.

— Вы проявили жестокость.

— Жестокость помогает привлечь внимание к самой сути вещей. — Мистер Каннингем вскинул голову. — Наверняка ты уже это усвоила.

Оба улыбались и смотрели с любовью, если не замечать скрытого в глубине глаз отчаяния. Джейн ощущала их голод.

— Вы правы. — Она положила руки им на плечи. — Я усвоила.

Вытолкав пару за пределы круга, она возвела стену. Неизвестно, чего от них ждать, они могут начать браниться, кричать, даже нападать, потому Джейн сделала стену безрассудно высокой и работала быстро. Камни в кладке держались плохо, некоторые покачивались, грозя упасть. Живот отозвался неистовой болью. Каннингемы стояли не шевелясь, лица их будто застыли, все эмоции стерлись. А потом по телам пошли трещины, словно кракелюрный лак нанесли на кожу и одежду. Потом они стали распадаться на части, большие и маленькие, в сторону отлетали хлопья, что добавляло сходства с прогорающими поленьями в камине. Исчезали изгибы и формы, из-под привычного облика опекунов проступал белый камень. Фигуры вытягивались, становясь тонкими, полупрозрачными, головы приобретали форму полумесяца, обращенного рогами вниз. Джейн заставила себя наблюдать за происходящим.

Это не Каннингемы. Призраков не существует. Неизвестно, умерли опекуны или живы, явление существ ничего не значит. Если они и говорили, Джейн не слышала, лишь видела, как головы склоняются, тела скользят по полу. Она увеличила высоту стен, достроила потолок и пол. Тела существ чуть исказились, они будто скрючились. Затем оторвались от земли и повисли в воздухе. Формы их менялись, пока они не стали походить на людей со снимков доктора Низамиевой — магов, заключенных в тюрьму собственных тел. Джейн не сразу поняла, что готова встать в ряд с этими безумцами. Если бы не появилась прислуга, она вполне могла бы, несмотря на боль в животе, возвести стены очень высоко и тогда наверняка стала бы одним из пациентов клиники доктора. Окаменевшую, бесчувственную — ее приняли бы любую.

Не отводя взгляда от своих бесплотных мучителей, она стала пятиться. Прекратила силой энергии удерживать стену, но та не рухнула, даже не качнулась, ни один камешек не выпал со своего места. Существам к ней не подобраться. Они обездвижены, они в западне, словно мухи в каплях янтарной смолы, и это позволило Джейн покинуть коридор без страха и отчаяния. Собрав все необходимое для ритуала — новый кусок мела, свечи, соль, — Джейн сложила их в котомку, сделанную из брошенного здесь же фартука миссис Лутбрайт. Несколько торопливых, лихорадочных минут, в каждую из которых она прислушивалась и бросала взгляд на лестничную площадку третьего этажа, — ни движения, ни голосов.